Победы, которые не умирают. Юлия Ефимова

ты стал своим среди настоящих эллинов.

      – А тут разве живут ненастоящие? – Отец часто с тоской вспоминал прошлые времена, Ионию, Элладу, но никогда не выражал недовольства своей нынешней жизнью.

      – Здесь мы наполовину варварами стали. Многие там нас такими и считают. Ну если не варварами, то деревенщинами. Они смеются над тем, как мы живём, – Феодор обвёл взглядом их землянку. Стены прямоугольного котлована, вырытого несколько лет назад, высились почти в рост человека, пол был глинобитным. По краю котлована были выстроены невысокие стены из сырцового кирпича. Внутри стены были обмазаны глиной и побелены известью. Крыша из камыша опиралась на пару столбов внутри единственной комнаты, угол которой занимала переносная жаровня. В принципе, можно было сделать перегородку и разделись жилище на две комнаты, но пока в том не было необходимости. От двери в стене вниз шли деревянные ступени. Временное жилище для новых колонистов. Такие жилища были обычным делом в Каркинитиде, но в Ольвии и Пантикапее их постепенно сменяли наземные дома из сырцового кирпича, а землянки оставались уделом бедняков с окраин.

      – Ты должен им показать, что ты – такой же, как и они. Делай для этого всё! Поклянись, что будешь достоин чести называться эллином! – Феодор был взволнован. Они с сыном часто говорили о далёкой Элладе, и в такие мгновения Феодор не мог скрыть от сына своей тоски по прежней родине. Он часто мечтал побывать там, но недавний визит в Милет не принёс ему облегчения. Милет слишком изменился, и Феодор всё чаще говорил не о Милете или Ионии, а об Элладе. Леандр с детства рос, впитывая отцовские заповеди, и для него само собой разумелось, что он – эллин, а оказывается, это надо кому-то доказывать.

      – Поклянись Аполлоном, – повторил Феодор, указывая на деревянную статую Аполлона Врача в одном из углов их дома, – что не заставишь меня краснеть за тебя перед Праксидамом и его друзьями. Я хочу, чтобы ты заслужил их уважение, и, помимо прочего, для этого я тебя туда посылаю! – в голосе Феодора звучала страсть, которую редко можно было услышать.

      – Клянусь, отец, что ты будешь мной гордиться! Я всё сделаю ради твоей мечты! – торжественно поклялся Леандр.

      – Уверен, что ты меня не подведёшь. Помни свою клятву, когда приедешь в Элладу.

      – А корабль готов?

      – Он в гавани. Мне сообщили, что Боспор не столько персы контролируют, сколько их представители – ионийцы. Договоритесь с ними, если что. Из Херсонеса в Элладу вам поможет добраться Мильтиад.

      Леандр слушал и не верил собственным ушам. Отец никогда не доверял ему таких важных дел. Либо дела совсем плохи, либо он сделал что-то, чтобы заслужить такое отношение отца. По коже забегали мурашки, но губы сами собой растягивались в широкую улыбку. Он не подведёт отца!

***

      Погрузка зерна на корабль была в разгаре: наполненные амфоры аккуратно сгружали в быстро заполнявшийся вместительный трюм потрёпанного, но крепкого судна с широкой кормой и парой рулевых вёсел по бортам, явно купленного