Разбивающая оковы. Фредди Ромм

с золотым шитьём. Солнечные лучи заставили его поморщиться. Мужчина в белом брезгливо окинул взглядом рынок и неторопливо вошёл внутрь ограждения. Словно зная заранее, кто ему нужен, взошёл на помост, приблизился к Лиле и принялся задумчиво рассматривать её. Не дожидаясь приказа показать зубы, девушка сделала всё возможное, чтобы избежать прикосновения. Незнакомец кивнул и обратился к Усману:

      – Сколько ты за неё хочешь?

      – Всего лишь тридцать тысяч золотых, досточтимый челеби!

      – Тридцать тысяч?! – усмехнулся незнакомец. – Признайся, шельма: ты заплатил за неё сотен пять!

      – Клянусь мудростью Аллаха – тридцать тысяч и заплатил! Вам продаю без прибыли для себя, из уважения к вашему величию и заслугам!

      Незнакомец в белом скривился, немного подумал и ответил:

      – Не надейся, что я тебе поверил. Однако эта девушка – поистине совершенство, какого не знал мир. Тебе заплатят тридцать тысяч, а если ты солгал, поклявшись мудростью Аллаха – пусть он тебя покарает. – Он обернулся к своим людям. – Заберите её в носилки и дайте воды! Уплатите ему тридцать тысяч золотых!

      Не тратя более времени на беседу с Усманом, он вернулся к носилкам и задумчиво уставился на Лилю. Минуту-две спустя она оказалась в носилках, и ей дали воды. Лиля без сил опустилась на сиденье. Незнакомец улыбнулся:

      – Ты говоришь по-польски?

      Лиля чуть было не ответила утвердительно, но… вопрос прозвучал по-турецки. Девушка изобразила непонимание и захлопала ресницами. Незнакомец повторил свой вопрос по-польски.

      – Да, я полька.

      – Я – Фейсал, управляющий дворцом великого султана, наместника Аллаха на земле, светлейшего из светлых.

      «Вот кого мне прочили в женихи Стефан и Карл», – подумала Лиля. Она понемногу приходила в себя. Попытка Фейсала проверить её познания в турецком языке встряхнула её и вернула девушке силы для борьбы.

      – Нельзя ли снять с меня кандалы? Они натирают мне ноги.

      – Потерпи, скоро уже. Как тебя зовут?

      – Лиля… Лиля Яровецкая.

      – Ты королевского рода? – брови Фейсала удивлённо поднялись.

      – Да…

      Фейсал усмехнулся, покачал головой и заметил:

      – Я должен был сам догадаться. Природную красоту Аллах даёт кому пожелает, но королевская осанка, походка, взгляд…

      Лиля отметила про себя: странно, что он оценил мою походку. Какая может быть походка с кандалами на ногах? Однако вслух этого не сказала. Вместо этого подумала: а ведь моя заколка по-прежнему при мне… Конечно, сейчас пускать её в ход не следует, но…

      – Ты жила в Варшаве, потом переехала к морю?

      – Да, – изумлению княжны не было предела: выходило, что Фейсал неплохо осведомлён о ней. Приметил год-два назад? Потом держал в поле зрения, имея в виду похитить для султана? Тогда почему…

      – Ты немного не похожа на свой портрет, – улыбнулся Фейсал. – Когда его писали?

      – Полгода назад, – озадаченно ответила Лиля. Создание портретов знатных девиц на выданье было обычным делом: надо же ознакомить предполагаемых