Автомат и небо. Сергей Редков

что ему никогда не суждено стать красивым лебедем?

      Именно тогда я узнал, что такое одиночество – настоящее, бездонное.

      Существует такой фразеологический оборот: «Золотые руки». Тот, кто придумал его, вряд ли имел в виду миф о жадном царе Мидасе. Скорее речь идёт о человеке, способном сделать прекрасным всё, к чему прикоснётся. Существуют люди, которые без особого труда окружают себя порядком, красотой и радостью. За что бы они ни брались, всё у них выходит хорошо и правильно. Если напишут рассказ, он тут же появится во всех известных журналах; если сочинят мелодию, она тут же облетит весь мир и вернётся обратно, неся автору всеобщую любовь и славу; если берутся воспитывать своих детей – ждите гениев; если решат изобрести велосипед, то это будет самый лучший велосипед на планете.

      Но теперь всё это не про меня. И это ужасно! Потому что нет для человека ничего страшнее (кроме, конечно, войн, эпидемий и стихийных бедствий), чем осознание своей ничтожности и ненужности, своей проклятой способности превращать всё окружающее в грязь, хаос, тлен. Я это осознал, и не было предела моим страданиям…

      Но однажды в моё прогнившее жилище вошла она и сказала:

      – Я люблю тебя.

      – Фу, какая мерзость! – пробурчал я, но она не обратила на мои слова никакого внимания. Надев на руки белые резиновые перчатки, незнакомка обхватила ладонями мою грязную голову и поцеловала в единственное нетронутое проклятьем место – в глаза. На мгновение я ослеп – настолько ярким и лучезарным был тот поцелуй: я бы сравнил его со вспышкой молнии в ночном дождливом небе. Мне даже показалось, что проклятие теряет свою силу.

      А незнакомка тем временем сбегала в ванную и принесла оттуда таз с горячей водой, щётку, мыло, шампунь и стиральный порошок. Следующие несколько дней она тёрла, драила и мочалила вашего покорного слугу без отдыха, сна и перерыва на обед. И длилось это до тех пор, пока я не засиял чистотой горного снега в лучах восходящего солнца и не заблагоухал ароматом лотоса, розы и жасмина. Окинув довольным взглядом плоды своих трудов, незнакомка улыбнулась и сказала:

      – Не делай так больше, не превращайся в <– — —>, его и так хватает в нашей жизни.

      – Я, конечно, постараюсь, но обещать наверняка не могу. Видишь ли…

      И я рассказал ей свою историю. Девушка внимательно выслушала и воскликнула:

      – Какое совпадение! Я тоже была на сеансе этого оракула! И знаешь, что выяснилось?

      – Что? – меня разрывало любопытство.

      – Оказывается я – потомок прекрасной греческой богини Афродиты, рождённой из пены морской!

      – Похоже, – констатировал я со знающим видом.

      – Но пристрастие к морской пене, а затем к мылу и разным моющим средствам, – продолжала девушка, – пагубно сказалось на моей жизни: теперь я ни дня не могу без того, чтобы что-нибудь не выстирать, вымыть или вычистить. Какая-то