Новые русские мифы. Павел Сурков

которые сегодня, с высоты ее нынешнего положения, кажутся ей пускай и полезными, но все же грязными и несколько туповатыми.

      Рождение Афины1

      В Пушкинский музей привезли импрессионистов.

      Импрессионистов в Пушкинском музее, надо сказать, и своих хватало: бедные французские художники заполонили в свое время Монмартр картинами в оригинальном стиле и готовы были продать свои творения любому меценату, предлагающему за картину больше десяти франков. Меценатов было много, и русские в том числе. Вот и наводнился Пушкинский музей полотнами импрессионистов, чем и по сей день вызывает восторженные охи и ахи ценителей высокого искусства в возрасте от пяти до девяноста пяти.

      Однако, и в других мировых музеях картин импрессионистов тоже достаточно. В результате укрепления внешнеполитических отношений, Президент, подогретый министром культуры, посетил несколько европейских музеев и договорился о проведении в Пушкинском музее большой выставки импрессионистов. Как галеристы и Президент решили поделить деньги от этого мероприятия – знали только они сами, да министр культуры. Но – импрессионисты оказались в Пушкинском музее, и в первый же день работы выставки за три часа до открытия у дверей музея выросла гигантская очередь.

      Митяй Баклушин, по прозвищу Зевс, искусством интересовался постольку-поскольку: «Эммануэль» смотрел и, будучи на отдыхе на Кипре, даже ездил к каким-то скалам, откуда, по словам плохо говорящего по-русски гида, вышла из воды местная богиня – то ли Гонорея, то ли Триппера, Митяй точно не помнил, но что-то в ее имени было связано с венерическими заболеваниями. Устав от постоянной болтовни гида, Митяй достал из кармана «ТТ», который ухитрялся пронести с собой даже в самолет (пограничники Митяя не досматривали, опасливо косясь на выражение его лица), и положил туземца в те самые волны, откуда тысячелетия назад вышла голая божественная тетка с неприличной фамилией. Братва шутку оценила и дала Митяю погоняло «Зевс-громовержец». «Громовержец» из погоняла отвалился как-то сам собой, и Митяй в дальнейшем стал именоваться коротко – Зевс.

      – Импрессионистов привезли, – сказала Зевсу его секретарша Юнка (полное имя – Юнона). – В Пушкинском выставляют завтра. Все важные на открытие придут.

      – Каких еще импрессионистов? – Зевс с утра был мрачен, давило похмелье.

      – Французских художников, – Юнона была умная девочка, закончившая литературный институт, но славы на почве литературной критики и писательства не снискавшая, потому стала подрабатывать в стриптизе. Там-то ее и заприметил Зевс, заказал приват-танец, трахнул, как водится, а потом взял к себе в секретарши. Юнона не жаловалась.

      – Бабы голые есть? – поинтересовался Зевс, пытаясь найти в выставке импрессионистов, помимо присутствия на ней важных лиц, еще хоть какой-то эстетический резон.

      – До фига, –

1

Афина родилась довольно странным способом – у Зевса из головы. Зевсу предрекли, что у него от жены Метиды-Премудрости родится сын, который его свергнет. Тогда Зевс не нашел ничего лучше, чем беременную Метиду сожрать. После этого у Зевса страшно разболелась голова, и он отправился к Гефесту за помощью. Гефест не нашел ничего лучше, чем врезать Зевсу молотом по голове – череп бога раскололся и оттуда вышла на свет богиня Афина. Ну, Зевсу, кстати, ничего от этого не было – древнегреческие боги были бессмертны.