Рыжая 2. Дело одинокой канарейки. Полина Дельвиг

все последующие укусы лягут на ее совесть, Даша попыталась сообразить какой сюрприз можно ожидать от Пилюгиной – причуды блондинки были еще почище Лелькиных. От той можно было ожидать вообще чего угодно.

      – Ну, может, пани Элеонора и не самый любезный человек в этом мире, зато очень симпатичная, – она постаралась ограничиться обтекаемой фразой, но в глаза при этом старалась не смотреть.

      Иржи все понял правильно.

      – Поехали, – грустно кивнул он.

      Внезапно Даша остановилась.

      – У меня денег нет.

      – Беру расходы на себя, – молодой человек сделал широкий жест рукой и для наглядности похлопал по карману.

      – Потом рассчитаемся. Я на работу устроилась.

      – Быстро ты.

      Она подошла к обочине и подняла руку. Одна за другой остановились сразу три легковушки.

      Даша наклонилась к первому водителю:

      – Фили.

      – Сто пятьдесят.

      Даша поморщилась и беспомощно посмотрела на водителя.

      – А можно задать глупый вопрос: это много или мало?

      Немолодой мужчина, с загорелым морщинистым лицом недовольно скосил глаза в ее сторону.

      – Для кого как. Едете – нет?

      – А сколько это в долларах?

      – Семь.

      Даша обернулась к своему спутнику:

      – Двести пятьдесят крон – это нормально?

      – А ехать сколько?

      – Минут сорок.

      Тот испугался:

      – Это куда? В другой город, что ли?

      – Какой другой город! – рассердилась Даша. – Посмотри, пробки какие, дай Бог хотя бы за это время доехать.

      – Тогда нормально.

      В машине чех принялся крутить головой по сторонам.

      – Расскажешь мне поподробнее?

      – С удовольствием. – Даша с профессиональной готовностью указала направо: – Московская мэрия. Здание построено в конце восемнадцатого века по проекту известного архитектора Казакова. Напротив, – она указала на статую Юрия Долгорукого. – Видишь того грозного пана на коне? Это основатель Москвы, кстати, твой тезка.

      Иржи равнодушно скользнул взглядом по лошадиной морде.

      – Я имел в виду твою подружку.

      – Элеонору, что ли? – Даше вздохнула. – А чего про нее рассказывать, сейчас сам все увидишь…

      2

      За то время, что они не виделись, Элеонора заметно раздобрела, но, тем не менее, сочла своим долгом сразу же сообщить:

      – Рыжая, твои размеры выходят за рамки приличий.

      Даша, раскрывшая было рот и объятия для дружеского приветствия, так и застыла в позе «Ба! Кого мы видим!».

      – Ты, судя по всему, тоже не голодала, – вымолвила она, опуская руки. – Я поправилась от силы килограммов на пять, а по тебе точно трусца плачет.

      – Да? А по тебе кто? Аргентина? – роскошная высоченная блондинка изогнула идеальную бровь и расхохоталась.

      Смех у Пилюгиной был громкий, вызывающий, немного вульгарный, но в нем, как и в каждом ее движении, было нечто непостижимо притягательное. Внешностью Элеонора тоже обладала незаурядной: