Сказки города Н. Часть вторая – Я тебя никому не отдам. Елена Соколова

у Николая ей было бы не в пример спокойнее. Там ведь если что, можно вообще не выходить никуда. И соседи вокруг, и все всех знают. Здесь в больнице слишком много народу. Она понимает, что никому не нужны лишние проблемы, но все равно страшно. Зоя хмыкнула.

      – Ты, Глашунь, так говоришь просто потому, что у Николая ты уже жила, и там тебе место знакомое – это раз, и в тот раз все гладко сошло – это два. Ты только учти плиз, что сейчас в больнице ты на официальном положении, а у Николая ты будешь как партизан-подпольщик. Но я тебя понимаю. Ты думаешь, что ты там закроешься на все замки и носа не высунешь, а если кто будет ломиться в дверь, так соседи ментов вызовут.

      – Ну, я….

      – Дорогая моя девочка, не придумывай. Сиди, где брошена. За тобой там присматривают, уж поверь мне. А у Николая – не будут, ибо там это сложно организовать. И легенду надо держать как паузу, до последнего. И с Марком переговорить по твоей ситуации. До, а не после. Отпустить тебя мы, конечно, обязаны, потому что сами так установили в свое время, и он под этим тоже подписывался, но на тебя у него зуб, поэтому наверняка будут какие-то нюансы при согласовании. И лучше если ты в это время будешь именно там, где ты есть. В больнице, сирая, убогая, обмотанная бинтами и капельницами. Усекаешь?

      Голос Глаши повеселел.

      – Усекаю, Зоя Михайловна. Спасибо!

      – Ну и лады. Займись там чем-нибудь, не трезвонь всем подряд. Книжки читай или вон пинетки малышу вяжи. Вязать умеешь?

      – Умею. Только у меня с собой нет ничего.

      – Напиши, что нужно, я куплю и оставлю тебе в передаче на проходной. Только завтра, сегодня уже не поеду. Спать хочу. Все, отдыхай. Пока-пока.

      – Доброй ночи вам, Зоя Михайловна.

      Зоя бросила телефон на соседнее сиденье.

      Черт, пинетки! Это важно. Почему? Черт-черт! Лида! Катя! Носки! Она же обещала узнать размеры. А как это сделать? Он сказал – все через него. Что и это тоже? Да ну, глупости!

      Она потянулась к телефону, но тут же отдернула руку.

      Нет. Сказали к маме – значит, к маме. Все через него – значит, все через него. И носки – тоже. А что? А вдруг у него ревматизм? Вдруг он сейчас скажет, что ему тоже надо?

      Она запарковала «Чероки» около развесистого клена, что рос прямо напротив ее подъезда. Поднялась к себе. Села в кресло-качалку, подумала немного и, выдохнув всей грудью, набрала номер. Сердце колотилось, нервничало. Красивый баритон вежливо пропел в ухе:

      – Уже соскучились, Зоя Михайловна?

      Она опешила.

      – Ну, я… Я хотела спросить у вас…

      – Спрашивайте.

      – У меня в том доме, где квартира моя, соседка живет, Лида, вяжет потрясающие носки и пледы, и другое всякое. И они, как массажеры, они из лечебной шерсти разной, я когда там была, мы встретились, и я… Я, мне кажется, забыла просто, что мне теперь только через вас…

      Он засмеялся в трубку.

      – Нет, Зоя Михайловна, вы просто соскучились по Катерине. И беспокоитесь