Игры мажоров. Совратить недотрогу. Юлия Михайловна Герман

дальше, Конопатая! – оттолкнулась от стены. – Пойду я.

      – Уже? – поехали вниз уголки её губ.

      – Напиши, если будут изменения в расписании практических, – обняла ее.

      – О! Это мы вовремя. Цыпочки шоу показывают! – услышала позади себя голос Власова. – Ну, чего застыли! Не стесняемся, переходим к горячему!

      Чувствовала жжение между лопаток, спускающееся вниз к пояснице, благодаря небеса, что худи мое такое длинное, что скрывало все выпуклости.

      – Пока, Лад! – отпрянула от подруги.

      Увидев раскрытые в испуге глаза Конопатой и красные от смущения щеки, кивнула ей на аудиторию, чтобы она не стояла в коридоре, а бежала внутрь, мысленно проклиная проклятую компашку.

      – Что? И все? А как же сладкое? – вырос рядом со мной Игорь. – Тогда, может, со мной продолжишь, раз подружка сбежала?

      Почувствовала, как ко мне на ягодицу легла чья-то лапа.

      – Руку убрал! – резко повернулась к нему, скидывая руку.

      – Лапы убрал! – одновременно со мной проговорил знакомый голос.

      Но стоило мне его услышать, как пульс запнулся, замерев, а затем учащаясь. Я смотрела на Власова, старательно игнорируя растекающийся по телу жар от буравящего взгляда Державина. Что это за странная реакция, я разберусь позже. Но в то мгновение, застигнутая врасплох выходкой его дружка-идиота и встречей с блондином, просто стояла и сверлила взглядом Гарика.

      – Кончился запал? – захохотал придурок.

      – Проваливай, – слегка отпихнул его в сторону Петр и встал вместо него передо мной.

      Дождавшись, пока хохот Власова затихнет, он произнес:

      – Привет, Натали.

      – Я Наташа, – прочистила горло, прокашлявшись и медленно поднимаясь взглядом от широкой груди, обтянутой черной футболкой к сильной шее, покрытой цветными татуировками, к волевому подбородку с русой щетиной, губам и наконце-то встретившись с голубыми глазами. – Ната… Не Натали, – облизала пересохшие губы, и это действие не укрылось от внимания Петра. Он посмотрел на мой рот, и его зрачки расширились.

      – Можно сказать просто: “Привет, Пит”, – уголки его рта чуть приподнялись, пока его взгляд поднимался вверх к моим глазам.

      – Мне не нравится Пит, – сказала и тут же пожалела об этом.

      Державин нахмурился, продолжая улыбаться уже более открыто.

      – В смысле, Пётр звучит лучше, – поспешила исправить ситуацию.

      – Оки. Меня такой вариант устраивает, – продолжил улыбаться, молча рассматривая меня. – Ну, так…

      – Ну, так что? – начала нервничать, не понимая, зачем вообще с ним продолжаю этот тупой разговор.

      – Скажи, – вовсю скалился, демонстрируя белозубую улыбку. – Скажи: “Привет, Пётр”!

      – Пока… Пётр, – выдавила из себя, поморщившись, будто меня только что прилюдно заставили признаться в любви к BTS. Не теряя времени, развернулась и направилась к лестнице.

      – Уже лучше, Моленина! В следующий раз ты мне даже улыбнешься! – кричал он мне в спину.

      Убегала из университета, проклиная Державина, Власова,