Забытые чувства. Ана Эм

лет, со дня ее свадьбы. Она бы не явилась на похороны отца без веской причины. Сами похороны не достаточно веская причина для приезда жены Сандро Ломбарди. Со смертью отца закончился и мир между нами. Разумеется, им хватает и Этерно под боком, однако я бы в жизни не стала недооценивать Сандро.

      Елена крепко обнимает свою мать, затем переключается на Эдду с Бьянкой, и только потом очередь доходит до меня. Наши взгляды сталкиваются.

      Она изменилась, повзрослела. И дело не только во внешности. В ее глазах исчезли эти, знакомые мне, безрассудные нотки. Думаю и во мне она видит изменения. Нам требуется пара секунд, чтобы оценить друг друга, и она первая заключает меня в объятья, шепча на ухо:

      – Нужно поговорить.

      Я бросаю взгляд в сторону церкви, отстранившись, и она понимает меня без слов. Коротко кивнув, Елена Ломбарди возвращается к своим людям и держится на расстоянии до конца церемонии. Давольно разумный шаг.

      Священник закончил молитву. Гроб медленно опустили в землю.

      Мачеха вместе с верхушкой Короны направилась в наш особняк. Около десяти машин отъехало от кладбища и скрылось за горизонтом. Все шесть капо сегодня будут под одной крышей. Мне нельзя задерживаться. Что-то явно планируется. Я заранее попросила Антонио усилить охрану как на территории, так и внутри дома. Однако это дурное предчувствие не исчезает.

      Сделав глубокий вдох, я поднимаюсь по каменным ступеням и вместе с сестрами захожу в старинную католическую церковь. Елена уже ждет нас внутри, сидя на скамье в самом первом ряду, а ее охрана тем временем сканирует улицу снаружи.

      Антонию с двумя другими телохранителями замирают у входа.

      Первой не сдерживается Бьянка. Она буквально бежит по проходу к сестре. Между ними разница всего в три года, как и с Эддой. Мне двадцать восемь. Эдде двадцать шесть. Елене двадцать три, а Бьянке двадцать. Странным образом эти года всегда стираются между нами, стоит только вновь воссоединиться. Возможно, для остального мира мы с Еленой враги, возможно, перед всеми, иногда ведем себя так, будто плевать хотели друг на друга. Однако…однако, когда мы вот так собираемся вместе, все становится на свои места.

      Бьянка с Эддой садятся по обе стороны от Елены, а я остаюсь стоять напротив них. Они улыбаются друг другу, держась за руки. Елена тут же начинает бурно обсуждать новый цвет волос Бьянки, и разумеется, говорит, что раньше было лучше.

      Я поднимаю голову и слегка киваю Антонио. Тот мгновенно забирает двух других парней и оставляет нас с сестрами наедине.

      – У вас все хорошо? – спрашивает Елена.

      Ее черные глаза мечутся от одной сестры к другой.

      – Да. А у тебя? – интересуется Эдда, внимательно разглядывая черное элегантное платье сестры.

      Елена широко улыбается и кивает:

      – Даже лучше, чем я могла когда-либо мечтать.

      Из нас всех Елена единственная, кто была счастлива скрепить себя узами брака. Но мы знали, что это только потому что здесь, в Сан-Франциско у нее не было той свободы, что она могла получить в Чикаго. Наш отец