Иалея, запутанный клубок судьбы.. Светлана Дениз

еще пару дней назад, мою голову посещали мысли про ребенка, то сейчас я не хотела об этом думать.

      Мне хотелось лишь тишины и полного одиночества.

      Я бы с удовольствием пролежала бы в покоях, сославшись на плохое самочувствие, но сегодня должны были приехать тетушка и дядюшка.

      Я поняла, что соскучилась по ним.

      Как доложилась мне Вилметта, господин Кастид и Арнас уехали на рыбный промысел в контору и обещались приехать к обедне, чтобы поприветствовать гостей.

      Платья к зимнему балу были почти дошиты, посему мне не нужно было торопиться, да и рукодельничать совершенно не хотелось, поэтому я спустилась в гостиный зал.

      Там стоял гвалт из убирающихся прислужниц, готовящихся к приезду гостей.

      Натирались полы, шкафы с хрупким фарфором, вытиралась пыль и стол в столовой накрыли белоснежной кружевной скатертью.

      От этой возни, моментально схватило голову, и я решила убраться в свои покои, дабы не слышать шум, но была перехвачена госпожой Эммой, которая увидев меня, предложила испить каву в ее покоях, пока прислужники под присмотром Париуса, надраивали все вокруг.

      Просторная комната располагалась в противоположном крыле.

      Бисквитного оттенка стены, великолепно сочетались с светлой мебелью, покрывалом на кровати бежевого цвета и мягкого и удобного уголка из кресел, столика и софы.

      Миндального оттенка занавеси, из струящегося шелка вписывались в общую картину.

      Комната была именно женской и очень уютной, и я так поняла, что покои господина Кастида располагались в совершенно другом месте.

      Госпожа Эмма предпочла облачиться в светлые тона платья с белым широким воротником.

      Удивительной красоты жемчуг в ее ушах и кольцо, дополняли образ легкости и беззаботности.

      Я осела в кресло, застегнутая до горла на миллион и одну мелкую пуговицу синего парчового платья, играющего гранями голубого на свету.

      Наряд был исключительно высоконравственный и безгреховный.

      Вилметта помогла заколоть мои волосы шпильками и слегка припудрила лицо пуховкой, после чего я стала походить еще больше на привидение.

      – Не заболела ли ты, Иалея? Ты выглядишь блекло.

      Я улыбнулась женщине. Как раз, нам принесли каву, положив рядом соблазнительно пахнущие пирожные с заварным кремом внутри.

      – Плохо спала, мучилась от предвкушения скорой встречи с родными.

      – О, милая, – улыбнулась всегда улыбающаяся Эмма. Ее лицо было подобно весеннему дню и совершенно не походило на то, когда я увидела ее вчера, во время разговора с Арнасом. Словно в женщине жили две противоположности. – Сегодня будет прекрасный день с твоими родными.

      – Благодарю, госпожа.

      Я отпила напиток и отвернулась к окну, рассматривая как дождь продолжает неистово лупить по стеклам.

      – Ты наверно ужасно соскучилась по супругу, Иалея, – продолжила беседу Эмма, отставив чашку и дотронувшись до намазанных черной плевалкой ресниц. – Мы вчера повздорили, с кем не бывает? Кастид иногда очень не сдержан и мне хотелось бы надеется, что наш разговор на повышенных тонах,