Дневники. Елена Щербакова

закат, легли к изголовью могилы на чёрный камень.

      – Вот так! Хорошо. Мы творческие люди, должны уважать творческих людей, тем более знаменитостей.

      И Слава тихо запел:

      – От мирской суеты я ушёл в тихий сад… Напиши песню. Я придумал уже первые строчки.

      – Ты всё время что-то да сочиняешь. Откуда такой неиссякаемый ключ фантазии?

      – Это всё любовь. Вот я тебя люблю, представляю тебя часто. Ты моя Муза! Поэтому и пишу песни…

      Слава немного помолчал.

      – А пойдём дальше вправо, где мы ещё не были.

      – Здесь, в некрополе, должна быть могила Сумарокова.

      – Посмотрим.

      Мы шли через громадные покосившиеся каменные надгробия.

      – А вот Нарышкины. Целый род их здесь.

      – Знатный род. Царица Наталья Кирилловна, мать Петра I, была Нарышкиной. Здесь Нарышкин – дворянин-декабрист.

      – У меня дальние предки тоже были Нарышкины. – Слава широко развернулся и переступил на другую дорожку.

      – Хорошо по кладбищу ходить. Говорят, это успокаивает.

      – Пойдём дальше.

      К нам направлялся худосочный мужчина.

      – Вы не знаете, – спросил он нас, – где здесь могила Колчака?

      – Это для нас новость. Не видели такую.

      – А мне сказали, где-то здесь, в этой стороне.

      – Сейчас найдём, – сказал Слава.

      В стороне, у стены, стоял высокий крест с каменными плитами, на которые падал яркий свет сквозь высокие старые деревья. Мы присмотрелись и прочли. Там была похоронена семья Деникина, белогвардейского генерала.

      – Эй, товарищ, – окрикнул мужчину Слава, – здесь вот могила Деникина. Вы, наверное, её искали.

      – А я думал почему-то, Колчака. Мне не так сказали.

      – Надо самим ходить на кладбище. Многое узнаёшь!

      Мы пошли в церковь поставить свечку. Мужчина, что искал могилу будто бы Колчака, оказался глубоко верующим. Он прошёл вперёд нас и, шепча молитву, поцеловал мощи перед алтарём.

      – Кто там лежит? Ты знаешь? – спросила я.

      – Посмотри, только осторожно.

      Я поднялась к алтарю, перекрестилась и прочитала на крышке склепа: «Патриарх Тихон». Помолилась и поставила свечку.

      – Может, ещё свечку поставишь? – спросил Слава, когда я отошла от паникадила.

      – В следующий раз.

      – Тогда пойдём.

      Мы сели в подворье, на скамеечке, у садика, где росла клубника. С противоположной стороны висел флаг.

      Слава был похож на Паратова из кинофильма «Жестокий романс» по роману «Бесприданница» А. Островского, такой же парадный и чуть шикующий, в белой морской кепке и белой ветровке. Он фотографировал меня с цветами, и я улыбалась.

      Вдруг к нам подошёл, скорее подбежал, мужчина восточной национальности и тревожно сказал:

      – Скажите, не знаете, здесь можно поговорить с батюшкой и устроиться на работу?

      – А что? Проблемы?

      – Я паспорт потерял.

      – Иди в мэрию.

      – Не могу. Там деньги нужны, – щёлкнул мужчина пальцем.

      – А ты ел? Голоден?

      – Три