Безумная ночь. Лиз Карлайл

Тео! – в ужасе воскликнула Уинни. – Не забывай, что за столом юная леди.

      Тео удивленно оглядел присутствующих:

      – Ах, Фредди! Простите, мадам.

      Но Фредди не выглядела оскорбленной, зато побледнела как полотно и, неловко поднявшись из-за стола, произнесла слабым голосом:

      – Прошу прощения. У меня, похоже, мигрень.

      Она быстро покинула комнату, и миссис Уэйден, озабоченно поцокав языком, заметила:

      – Что за напасть? Сначала Майкл, теперь Фредерика… Может, это и впрямь какая-то эпидемия?

      Глава 3

      – Возлюбленные чада мои, вы принесли сюда этого ребенка, чтобы совершить обряд крещения. Молитесь, дабы Господь наш Иисус Христос принял его и очистил от греха, – монотонно бубнил преподобный мистер Бэзил Роудс, время от времени заглядывая в молитвенник.

      Бентли Ратледж стоял напротив священника, пытаясь вникнуть в смысл произносимых им слов, но, как это случалось с большинством его добрых намерений, у него из этого ничего не вышло. В какой-то момент его внимание отвлеклось, и взгляд скользнул в сторону от приземистой норманнской купели, в которой крестились бесчисленные поколения его родственников со стороны матери. Взгляд заскользил дальше, вдоль нефа и остановился где-то в тени алтаря.

      С церковью Святого Михаила у него не было связано почти никаких воспоминаний. Да, время от времени здесь происходили крестины или венчания, гораздо чаще отпевали покойников, потому что самой судьбой было предназначено, чтобы члены семейства Ратледж жили трудно и умирали рано. Но атмосфера этой церкви, запах сырости и холодного влажного камня не казались ему знакомыми, несмотря на то что бо́льшую часть своих двадцати шести лет он прожил неподалеку от нее. Свет, проникавший сквозь витражные стекла и падавший на каменные плиты пола, казался ему неземным. Бентли, как и его отец, не был прилежным прихожанином, поэтому почти сразу перестал вслушиваться в монотонный голос священника.

      Бэзил громко откашлялся и произнес нараспев:

      – Верите ли вы во все догматы англиканского вероисповедания, содержащиеся в апостольском Символе веры, и намерены ли наставлять свое чадо соответствующим образом?

      Его сестра Кэтрин, стоявшая рядом, легонько толкнула Бентли в бок, и он неуклюже пробормотал:

      – Я… я да, верю. И с Божьей помощью я… попытаюсь.

      Бэзил раздраженно поджал губы, потом, заглянув в молитвенник, спросил:

      – Постараетесь ли вы научить новорожденную быть богопослушной, подчиняться воле Божьей и исполнять Его заповеди?

      – Я… постараюсь, – выдавил Бентли. – С Божьей помощью.

      Он крепко зажмурился, ожидая гнева Господня, но небесная молния не ударила, хотя должна бы была поразить его немедленно, учитывая столь сомнительное обещание, данное столь ненадежным орудием в длани Божьей. Бэзил, судя по всему, тоже ожидал какой-нибудь кары небесной, потому что даже потерял нужное место в молитвеннике. Как только священнику удалось овладеть собой, он продолжил церемонию, протянув руки, чтобы взять ребенка у Хелен, невестки Бентли.

      Устроив малышку