Батыева Русь. Владимир Гергиевич Бугунов

с седла Пламену, младшую из жриц, да Некрас вовремя вмешался:

      – Ты чего творишь, дундук недотымкнутый? А ну отстань от девахи! Не знаешь кто перед тобой сейчас?

      На плоском лице монгола заиграла похотливая ухмылка:

      – Да известно кто, баба! А мы, монголы, охочи до баб.

      Сотник недвусмысленно положил руку на рукоять палаша:

      – Перед тобой мать самого Бату, чертяка ты этакий!

      На лице толстяка ухмылка тотчас сменилась на угодливое выражение:

      – Прости, казак, не знал я об этом.

      Нукеров после этого словно ветром сдуло. Дальше путь отряда пролегал по берегу Иртыша. На реке полным ходом шла шуга и даже отдельные льдины. Над водой стелился туман, и когда подъехали казаки и жрицы близко к Асгарду диво, дивное увидели они. В разрывах тумана увидели они огромный, уступами поднимающийся

      вверх храм волхвов – асгардскую башню. Вдруг выглянувшее из туч солнце осветило эту громадину, и заиграли блёстками снежные шапки на уступах храма. Верхушка его терялась в выси и лишь едва угадывалась в разрывах поднимающегося от земли тумана и нависающих над ним облаков.

      Веселина рассталась с Некрасом и остальными тартарцами. Один из встречающих волхвов повёл жриц в чертоги среднего храма, где им выделили несколько келий. Скромная вечерняя трапеза прошла быстро, и скоро остались в зале Путимир и Веселина вдвоём. Не смели они на людях показывать своё расположение друг к другу.

      Каждый из них давал обет безбрачия, каждый из них всю жизнь свою положил на служение Тарху и Таре. И всё же давно между ними искра божья пробежала. Долго стояли они, обнявшись, не смея переступить черту прочерченную обетом. Не нужно им было слова лишние произносить. Давно их существа тянулись друг к другу. И не важно, что их виски посеребрила уже седина. Сейчас они чувствовали себя молодыми, очень молодыми…

      Для жриц выделили придел ко второму надземному храму. В самый нижний, подземный храм женщин не допускали. Путимир лишь намекнул жрицам, когда они ходили, знакомясь с расположением помещений, что внизу под ними оружие для волхвов-воинов хранится да припасы всякие. Когда же привёл он жриц на площадку третьего храма, и те посмотрели вниз, все, даже разбитная ПламЕна, юркнули назад, во внутренние помещения. Страшно им стало оттого, что они увидели. Люди и лошади, копошившиеся внизу, на земле, казались с высоты маленькими букашками. На такую высоту даже птицы не забирались. А вот в чертоги самого верхнего четвёртого храма Путимир категорически запретил подниматься.:

      – Там только верховный волхв Деян и мы – главные волхвы храмов небесных, можем находиться, женщинам там не место.

      ПламЕна не удержалась от вопроса, спросила шёпотом:

      – Наверно, святой Деян там с самими родителями нашими небесными разговаривает?

      Путимир спрятал улыбку в усы и бороду. Наивность молодой жрицы умиляла:

      – Да, сестра, его молитвы доходят до небес быстрее наших.

      Однажды заметила Веселина суету во дворе. Несколько дюжих волхвов