Счастье быть русским. Александр Федорович Бабин

его возраста. Я за ним не успевал, и он, любым способом обманывая меня, оставлял с бабушкой дома.

      Были еще у меня кое-какие обязанности: это на церковные праздники разнести бабушкины пирожки по соседям, чтобы они помянули умерших наших родственников. Разносил, в основном, бабушкам, которые жили одни, мужей у них давно не было: кто на войне погиб, кто после нее от ран скончался.

      Это я – Саша Бабин.

      Что интересно, я бабушкам давал пирожки, а они меня всегда тоже угощали, вынимая из своих сундуков конфеты или пряники с печеньем, от которых пахло нафталином. Вкуснота была неописуемая, по сей день такой вкуснятины не ел. Если пряник был черствый, то, придя домой, я его молотком на пороге раскалывал. Вода его уже не брала, так как он был старше меня года на три. От старости пряник был гладким, блестел на солнце, годы были беспощадны к его сахарной начинке. Помимо этого, я помогал деду в его столярке, которая находилась под крышей нашей усадьбы.

      Это занятие мне сильно нравилось, ведь я был на равных с дедом, он всегда хвалил меня за работу, называл настоящим мужиком. А такие слова так просто не даются, их надо заслужить, тут нужна не только сила, но и выносливость, которой я в то время «обладал» на уровне кандидата в мастера спорта по тяжелой атлетике. Все эти качества я приобрел благодаря спортивному тренажеру по заточке инструмента. Чудо техники состояло из деревянного корыта с водой и наждачного круга с ручкой.

      Дед на какой-то маниакальной основе постоянно точил инструмент, топоры, лезвия для рубанков, стамески, которые называл почему-то «долотами». Можно подумать, что будто каждодневная их заточка, была призвана повысить производительность труда. Инструмента было много, он висел на гвоздях, вбитых в стену, лежал на полках и столярном верстаке. Я подставлял табуретку к верстаку, так как мой рост не позволял дотянуться до него для удобной работы, брал рубанок и тоже, как дедушка, стругал. Уже мог делать рыцарский меч из штакетника, сабли из ивы, разные пистолеты.

      В общем, вооружения у меня было на целый взвод. В нынешнее время органы полиции поставили бы меня на учет в свои криминальные картотеки, как склонного к изготовлению деревянного оружия. Особенно нравился коловорот, которым я сверлил все, что попадалось на моем пути, за что мне иногда попадало от деда. Мне нравилось им просверлить какое-нибудь отверстие, особенно в новых воротах, через которое можно было смотреть на улицу, зажмурив один глаз. Мир в нем виделся другим, более таинственным. Поверьте, я это знаю точно. Также помогал держать раскладной деревянный метр в дедовских плотницких замерах, когда он что-нибудь изготовлял на заказ. Были еще кое-какие обязанности: исполнял разные поручения взрослых что-нибудь передать соседям, покормить куриц, но, в основном, проводил время в кругу своих ровесников, которых вокруг было предостаточно. Но это другая история, которая требует более конкретного