Счастье быть русским. Александр Федорович Бабин

У него глаз, как у орла, побегут за мной и узнают волшебное место. Нет, такой вариант мне не подходит. Пока сидел, строил свои планы, вернулась бабушка.

      – Встретила управляющего, он попросил сегодня поработать на зернохранилище, так что играй во дворе, пока не вернутся старшие. А потом пойдем на ток.

      На зернохранилище, или, как его называют, «ток», в уборочную пору привлекали всех жителей деревни для просушки пшеницы. Зерна собирали много, и его нужно было веять, то есть очищать от шелухи и проветривать. Я тоже иногда участвовал в этот ответственном деле, когда меня бабушка брала с собой. На зернохранилище снимал обувь и бегал по зерну босиком, утопая по пояс.

      Ну что же, придется находиться дома. Взял свое увеличительное стекло под названием «лупа», которое подарил отец, березовое полено и сел на ступеньку крыльца. Небо чистое, солнышко светит ярко, можно и повыжигать на бересте. Настроил у лупы фокус и стал выжигать звезду. Запахло дымком, который тонкой струйкой поднимался верх. С бани вернулась баба Еня и прошла в дом.

      – Шурик, подойди ко мне, – окрикнула она меня.

      Я зашел в дом, она сидела на кровати и заплетала свои седые волосы в косу.

      – Шурик, сбегай за бабой Мотей и скажи, что я ее зову к себе в гости, а сам где-нибудь поиграй, – сказала она, смотря в маленькое зеркальце.

      Бабушка Еня была чистюля, поэтому и в бане мылась сегодня с утра.

      – Ура! Меня отпустили играть! – закричал я так громко, как будто это разрешение случилось впервые.

      Пулей выскочил из дома и побежал к соседям. Баба Мотя была во дворе.

      – Баба Мотя, вас зовет бабушка Еня, попросила прийти в гости.

      – Хорошо, – ответила баба Мотя и направилась к нашему дому.

      Так, у меня появилось законно отпущенное время для игры, сбегаю и поищу Васька и его товарищей. Некоторые их секретные места я тоже знал…

      Это рядом, за огородом, в растущей конопле. У них там был сделан шалаш. Это не просто какой-то туристический шалаш, а «партизанский штаб». В нем находилась вся атрибутика военного командного пункта. По бокам его стояли скамейки, сделанные из досок, под которые были подставлены пеньки. В углу – старая керосиновая лампа, несколько гранат, изготовленных из дерева и лежащих у входа, посередине – стол из ящика для бутылок. Все, что требовалось для ведения боевых действий, имелось.

      Особенно мне нравились гранаты. Ими можно подавить огневые точки, то есть «доты», стоящие недалеко от шалаша, сделанные из разных веток и покрытые травой. Играя «в партизаны», все ребятишки, в том числе и я, хотели первыми подползти к этому «доту» и накрыть пулемет своей грудью. «Пулемет» беспрестанно строчил и не давал подняться. Нужно было встать во весь рост, успеть добежать до него и накрыть его своей широкой морской грудью, да так, чтобы тебя не настигла пуля, и он после этого замолкал. Замолкал он от «крови», она сочилась из «множественных ран»,