Низвергнутый: кланы высшей школы. Михаил Беляев

спросишь у Кенджи? – я подошел и, встав рядом с партой Могами, осклабился. – Ему есть что сказать… если осталось, чем.

      Я кожей ощутил волну возмущения, идущую от Могами. И без того напряженная, она совсем окаменела, когда я подошел.

      Зато второгодку проняло. Он аж в лице изменился. Спустил ноги с моей парты и встал. Чувствовалось, внутри он начинал закипать от гнева.

      – Нашёлся, значит. Ты здесь новенький, так что слушай внимательно. В нашей школе старшие классы приглядывают за младшими, и конкретно ваш – под присмотром класса 2-А. Так что умерь свой гонор, сожми зубки и будь благодарен за то, что мы защищаем вас от других.

      – Что-то не припомню, чтобы я просил вас о защите, – я с улыбкой оглядел класс. – А вы просили? М?

      Никто из одноклассников не решился ответить.

      – Выходит, никто, – я развел руками. – А раз так, уходите, пока прошу по-хорошему.

      Он смерил меня тяжелым взглядом. После таких слов пути назад не было.

      – Осторожнее со словами, Ямада, – тихо и с нажимом процедил он. – Как бы они тебя в больницу не привели. А то больно уж смело говоришь для пустышки. Ляпнешь ещё раз – церемониться с тобой я не буду.

      Вместо ответа я шагнул к белобрысому. За мгновение рывком вытащил его руку из-под юбки рыженькой и, прижав к парте, вонзил карандаш в столешницу между растопыренных пальцев.

      Девчонка ойкнула, а пацан даже дернуться не успел, лишь поднял на меня ошарашенный взгляд.

      – Я сказал – пошли вон из моего класса.

      – Ублюдок, ты… – зарычал главный и попер на меня, как за спиной скрипнула дверь, заставив всех обернуться.

      В класс вошла учительница, подтянутая женщина в очках с тонкой оправой и жестким, колючим взглядом. Выправка и волевой взгляд выдавали в ней то ли бывшую военную, то ли настоящую мегеру.

      – Звонок уже прозвенел, начинаем урок, – сухо бросила она. – Коэндзи, Сато, Урата, вас что, перевели из второго в первый класс? Идите в свой кабинет.

      Смерив меня уничтожающим взглядом, главарь цыкнул, и пошел к выходу. Проходя мимо, он попытался оттеснить меня плечом, да смазал, и едва не запнулся.

      – Тебе нехорошо? Может проводить? – полным сострадания голосом добавил я.

      И ещё один бессильный злобный взгляд. Проходя мимо последней парты, он сгрёб со стола карандаш парнишки с фингалом и, сломав его двумя пальцами, бросил на пол.

      – Ой, какой я неловкий…

      – Ничего, принесешь новый, – вколотил я еще один гвоздь в самолюбие говнюка.

      – Приходи, отдам, – он обернулся с убийственной улыбкой. – у меня карандашей на всех хватит.

      Закрыв за ними дверь, училка оглядела кабинет – одноклассники сидели так, будто их плитой придавило.

      – Ямада, сядь на свое место, – смягчив голос, она кивнула на парту, где лежала моя сумка. – Начинаем урок.

      Разложив тетрадь и все остальное, я вслушался в слова учителя. Она начала довольно нудную лекцию по физике. Похоже, в этом мире научный прогресс едва выбрался из состояния пещерных людей,