Испытание самурая. Том 1. Антон Кун

в руках кейкоги. В дверь тарабанили. Из-за двери слышался испуганный голос Юкико:

      – Кеншин-сан! Кеншин-сан! Откройте, пожалуйста!

      Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, где я нахожусь. Потом ещё время, чтобы вспомнить, что мой японский отец ждёт меня на тренировочной площадке. Ещё время, чтобы найти взглядом часы и понять: двадцать минут закончились уже полчаса как.

      Я подскочил, словно ужаленный. Точнее хотел подскочить, но грохнулся на пол и застонал – всё тело пронзила жесточайшая боль.

      Кое-как поднявшись, я быстро стянул с себя школьную форму, в которой завалился на кровать, схватил широчайшие штаны и завис – как их вообще можно надеть?

      Юкико продолжала тарабанить в дверь и умолять, чтобы я открыл. Но не мог же я открыть дверь в таком виде?

      А, была не была! Я кое-как намотал завязки, только чтобы штаны не свалились, натянул куртку, подвязал её длиннющим поясом и, пригладив волосы, вышел из комнаты.

      – Ваш отец очень сердится, – залепетала Юкико. – Пойдёмте, я вас провожу.

      Мне это было на руку и даже просить не пришлось.

      Юкико почти бежала сначала по коридорам, потом по верандам, дорожкам, мостикам. Я старался не отставать. Думал только: «Ни фига себе! Целое поместье! Царский дворец, не меньше!»

      Затянутый пояс не давал глубоко вздохнуть, но перевязывать на ходу я не стал, чтобы не потерять с таким трудом завязанные штаны.

      Наконец, мы выскочили во внутренний дворик. И я увидел разминающегося отца.

      Юкико остановилась и молча согнулась в почтительном поклоне.

      Отец увидел нас. На лице его появилось выражение величайшего презрения и гнева.

      – Ты украл у меня время! – прогрохотал его голос, несмотря на то, что говорил отец тихо.

      – Простите, – я тоже согнулся в поклоне.

      Отец едва шевельнул рукой и Юкико убежала, только пятки засверкали.

      Я в этот момент по-чёрному завидовал ей.

      – Мало того, что ты украл моё время, – начал читать мне нотации отец. – Так ещё и посмел явиться в таком виде!

      Я не понимал о чём он. У меня была такая же кейкоги, как и у него. Даже пояс у него тоже был белый. Но я не посмел ничего сказать.

      Отец помолчал немного, потом негромко пробормотал:

      – Неужели открытие дара настолько повлияло на тебя…

      Я промолчал. Хочет думать, что это открытие дара, пусть думает. Главное, чтобы не спросил, где настоящий Кеншин. Потому что у меня ответа на этот вопрос не было.

      – Хорошо, – сказал отец. – Раздевайся.

      На мой недоумённый взгляд пояснил:

      – Покажу, как правильно надевать хакаму и как повязывать оби.

      Я послушно распутал пояс, снял куртку.

      Отец увидел узлы, которыми я укрепил штаны и его брови поползли вверх, видимо, тут я накосячил сильнее всего.

      Но невозмутимость и высокомерие быстро вернулись на лицо отца, и он начал объяснять:

      – У хакама должно быть семь складок. Две сзади и пять спереди, из них – три справа, две слева. Складки символизируют семь добродетелей