Крылья для полета. Джуди Андерс

фраза неприятно уколола Эндрю. Он еще немного постоял, пытаясь сообразить, что именно подразумевала Джейн, хотела ли задеть его специально, или же просто неудачно выместила раздражение. И все же нашлось в этих словах нечто, наталкивающее на весьма определенные мысли.

      Джейн не хотела его.

      Бросив напоследок, что потренируется до работы, Эндрю оставил ее одну. Как только за ним захлопнулась дверь, – более громко, нежели обычно, – Джейн почувствовала укол совести. Она старалась не устраивать истерик, не рыдать при ком-либо, не ругаться и не скандалить, переживать все тихо. Но с Эндрю из нее внезапно вырывались резкие слова, как в то утро, оставляя того в недоумении, а саму Джейн в сожалениях. Несложно было догадаться, что дело заключалось не в сумке или недосыпе. Всякая привычка Эндрю извращалась в глазах Джейн, доводилась до абсолюта и вызывала в ней отвращение – даже то, как он пил морковный сок, или что удовлетворяло его в постели.

      Она обхватила себя руками за плечи и тревожно потерла их, словно замерзла. Время близилось к шести. Ехать куда-либо до университета ей не хотелось – в последние месяцы Джейн уже редко виделась с родителями и предпочитала не заезжать к отцу на работу. Мягкое солнце закрадывалось в спальню, и отчего-то его розовое свечение лишь навевало тоску. Она достала кассеты и включила музыку на небольшой громкости, стараясь отделаться от мысли, что ночью обязательно ляжет спать в другой комнате.

      Вечер еще не начался, но «Исида» уже тонула в количестве посетителей. В основном все крутились в баре, так как танцы и выступления ждали значительно позже. Администратор приветливой улыбкой встречала на входе гостей и рентгеновским взглядом сканировала количество банкнот в их кошельках. В зале с приглушенным светом стоял тяжелый аромат благовоний, а искусственный дым создавал ощущение интимности и приватности обстановки.

      Бетси, одетая в белое сценическое платье, состоящее из небольшой полоски лифа и длинной юбки, шла по залу, как взгляд ее зацепился за знакомое лицо.

      – Эндрю! – воскликнула она, подходя поближе. Наряд ее сверкал от множества верхних ламп и свечей, словно сотканный из одних маленьких звездочек, а его белизна контрастировала с темной кожей танцовщицы. – Давненько ты не сидел здесь, да еще в такую рань!

      Бетси и Эндрю знали друг друга еще давно. Liberian girl, как называли ее все друзья благодаря одноименной песне, встретила Эндрю, когда только перебралась в Хармленд и раздавала на улице рекламные буклеты недавно открывшегося фитнес-центра. Благодаря дружелюбному характеру и неунывающему оптимизму даже в самые трудные моменты своей непростой жизни, Бетси легко завязывала знакомства, часто весьма полезные. Дружба с Эндрю привела ее в «Исиду», и как она сама выразилась, дела пошли намного лучше – тут хотя бы не заставляли танцевать стриптиз и не принуждали к приват-встречам с оголодавшими по экзотике гостями.

      Они обменялись небольшими приветствиями.

      – Неужели ты бросил свои очень важные дела? Филонишь?

      Эндрю рассмеялся.

      – Нет. Я здесь как раз с поручением