Запасная помощница для темного мага. Ксения Игоревна Руднева

вскоре смогла лично убедиться, что мне не показалось, а заодно и выяснить причину столь единодушного отчуждения.

      Маменька с папенькой буквально вырвали меня из хватки Дарготта, едва закончив приветствовать важного гостя, и уволокли в укромный уголок, поближе к столикам с закусками.

      – Вивьен! – с приклеенной улыбкой почти взвизгнула маман – на полтона тише предельно допустимого. Благостное выражение лица леди Мердано в сочетании с раздраженным голосом смотрелось странно. Но я не обманывалась насчет настроения матушки. Отбивавшие нервный ритм по богато расшитому подолу пальцы и чуть подрагивавшие тонкие ноздри говорили гораздо красноречивее слов. Может, кто-то, знающий маменьку чуть хуже, и не заподозрил бы подвоха, но я-то в отличие от большинства прожила с ней целых восемнадцать лет и могла судить о настроении матушки не то что по выражению лица – по единому незначительному жесту! И сейчас она пребывала в ярости. – Что за платье на тебе надето? И драгоценностей мы не узнаем. Я ведь послала вечерний туалет с твоей новой горничной, – опасно сощурились голубые глаза. Леди заняла позицию спиной к залу, потому могла не беспокоиться, что кто-то кроме меня и папеньки узрит степень ее недовольства.

      – Лорд Дарготт подобрал наряд и приказал надеть, – я снова уставилась на носки своих туфель, чувствуя себя провинившейся малолетней девчонкой. Внутри все дрожало от страха и детской застарелой обиды, потому что вся любовь и похвала в основном доставались Гвендолин, мне же перепадала критика, а то и вовсе равнодушное игнорирование.

      – С каких это пор посторонний мужчина решает за тебя? – прошипела леди Мердано.

      То ли от справедливости ее слов, то ли от того, что я была того же мнения, но ничего смогла поделать с натиском темного, я вскинулась.

      – С тех пор, как наша семья подписала договор, а чуть позже без возражений отдала меня в полное распоряжение этого самого мужчины!

      – В помощь темному магу, Вивьен, – веско заметил отец, выглядевший гораздо спокойнее матери. Но что он чувствует на самом деле, я так и не научилась распознавать. Лорд Мердано всегда оставался для меня закрытой книгой. Отстраненной и малоэмоциональной.

      – А не для того, чтобы ты прилюдно строила из себя его любовницу! – добавила родная мать. – В приличном обществе такие вещи принято скрывать, а не кичиться ими. Ты разочаровала нас, Вивьен, – ледяной тон родительницы опалял резким холодом, ему же вторило выражение голубых глаз.

      Все внутри скрутило от острого чувства несправедливости, а к глазам подкатили слезы.

      – Это неправда, матушка, – мои губы дрожали, а горло перехватило спазмом. – Как вы могли так обо мне подумать?

      – Правда состоит в том, ЧТО увидело общество сегодня и КАК это восприняло. Здесь не суд, чтобы что-то доказывать и искать правду. Мы считали тебя умнее, Вивьен.

      – Мне нужно проветриться, – пробормотала я, чувствуя, что вот-вот позорно разревусь на глазах у целой толпы.

      Поэтому,