ПиДЗа. Станислав Анатольевич Фетисов

разобраться, наконец, с этим. Но спустя пару дней мозг подчинялся зову тела.

      Запираясь в ванной и пристально глядя в маленький светящийся прямоугольник, из которого вылетали стоны, больше похожие на звуки страдания и боли, нежели наслаждения, он снова повторял весь цикл.

      ***

      – Привет, свободно? – открыв пассажирскую дверь, нетрезвым голосом спросила девушка.

      ПахнУло алкоголем. Звуки басов доносились из ночного клуба, спрятавшегося во дворе хозяйственного блока.

      – Куда едем?

      – Подальше отсюда.

      Он завел двигатель.

      Обычная на вид история. Наверное, в клубе поссорилась с парнем, ревнуя к какой-нибудь малолетке, крутившей задом на танцполе.

      – Я закурю? – приоткрыв окно, скорее поставила перед фактом, чем спросила попутчица.

      – Вообще-то… – начал он, но она не дала ему договорить.

      – Ой, ладно тебе, я аккуратно.

      Из-под короткой юбки выглядывали кружева ажурных чулок. Яркий макияж не давал возможности точно определить её возраст. Что-то до тридцати, но уже не малолетка. Черные волосы, красная помада в тон с маникюром. Из распахнутой кожанки проглядывалось глубокое декольте, обнажая бретельки нижнего белья. Туфли – шпильки.

      Она глубоко затягивалась тонкой сигаретой, выпуская дым в приоткрытое окно.

      – Так куда едем? – повторил он вопрос.

      Она посмотрела на кольцо его правой руки, которой он держал руль.

      – Женатик. Жаль. Покатай меня часик. Не хочу пока домой.

      – Дома не ждут?

      – Не твое дело!

      – Не хотел тебя обидеть.

      – Да ладно. Ты прав, не особо рады там мне. Тормозни у ночника, хочу еще немного выпить. Будешь? – она усмехнулась. – Шучу. Я быстро, – хлопнув дверью, девушка зацокала каблуками в сторону круглосуточного магазина.

      Спустя пару минут она вернулась, держа в руках бутылку шампанского и пластиковые стаканчики.

      Через час он знал о ней всё. Разведенка. Воспитывает сына. Живет с мамой, которая постоянно ее пилит. Мужики все козлы, особенно бывшие. Работает то тут, то там в ожидании принца. К ребенку относится, как к врожденному дефекту внешности с бонусом в виде алиментов. По жизни особо не парится: «надо жить здесь и сейчас!»

      Он не презирал таких, он относился к ним с пренебрежительной жалостью, как относятся к бомжам, влачащим бесполезное существование. Ему было обидно за ребенка. Не за нее. Она и дальше продолжит таскаться по мужикам. По выходным будет скидывать ребенка бабушке. Будет отмахиваться от него, часами обсуждая с подружками по телефону нового «пацанчика».

       В итоге, потеряв привлекательность быстро проходящей молодости, она станет пить. Пить в доме. Приводить всех этих ублюдков домой. А парнишка все будет видеть. Пьяные ссоры и ругань. Хрипы и стоны. Менты и соседи. Пустой холодильник, голод, грязь, вонь. А потом… А потом он найдет ее уткнувшуюся лицом в стол, так и не выпустившую из руки грязный стакан с дешевой водкой, захлебнувшуюся в