Пропавший легион. Император для легиона. Гарри Тертлдав

выгоды, но, судя по твоим словам, ты хочешь знать, как принести пользу Империи. Должен признаться, что не понимаю этого.

      Марк подумал с минуту и решил, что Апокавкос прав.

      – Я солдат, это правда, но не по призванию. Я никогда не собирался делать военную карьеру. Мои люди и я – мы прибыли сюда издалека – дальше, чем мы (если уж на то пошло) можем себе представить. Видессос взял нас к себе на службу, и Империя теперь – наш дом. Если она рухнет, мы погибнем вместе с ней.

      Апокавкос кивнул:

      – Я понял почти все, что ты сказал, и мне это нравится. Но что ты имеешь в виду, когда говоришь, что прибыл «очень издалека»? Я не совсем представляю себе, где это может быть…

      И снова, вероятно уже в двадцатый раз, трибун рассказал, как римляне (и вспыльчивый галл) очутились в Видессосе. Когда он закончил, Апокавкос уставился на него:

      – Ты, кажется, говоришь правду. Никто не сумел бы придумать такую историю только для того, чтобы ему поверили. Во имя Фоса, тысячи людей могли бы рассказать историю моей жизни или нечто похожее на нее, но я не слыхал никогда ничего похожего на твой рассказ. – Он машинально очертил знак Солнца напротив своего сердца.

      – Вполне верю, – Скавр пожал плечами. – Но мне еще предстоит решить, что делать с тобой.

      Трибуну начинал нравиться этот человек. Даже если бы одной его смелости не хватило, Апокавкос сделал бы все, что от него зависело. И в этом, одобрительно усмехнулся Марк, он был похож на большинство его легионеров. Последняя мысль подсказала ему решение. Он удовлетворенно прищелкнул пальцами.

      Те несколько секунд, которые ушли на раздумья, были нелегкими для Апокавкоса. Он все еще не знал, надеяться ли ему на лучшее или приготовиться к худшему.

      – Прости, – сказал Скавр, увидев лицо видессианина. – Я вовсе не собирался заставить тебя нервничать. Скажи мне, хотел бы ты стать легионером?

      – Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

      – Это как раз то, чего хочу я, – чтобы ты стал одним из нас. Я приведу тебя в нашу казарму, ты получишь одежду, оружие, место рядом с солдатами. Ты воевал и прежде, и такая жизнь не будет слишком тяжела для тебя. Кроме того, ты не очень-то преуспел в столице, так что тебе нечего терять, верно?

      – Не буду врать: хуже, чем сейчас, мне еще не было, – признался Апокавкос. Но трудная жизнь в столице уже научила его цинизму и горечи, и следующий вопрос был продиктован подозрительностью: – А что ты получишь с этого?

      Скавр усмехнулся:

      – Во-первых, хорошего солдата. Не забывай, ведь я наемник. Но это, конечно, не все. Тебе не повезло, и это не твоя вина. Мне кажется, что если я поправлю дело, это будет только справедливо.

      Изо всех сил – а их было немало – бывший крестьянин сжал руку Марка.

      – Считай меня своим солдатом, – сказал он, и глаза его засияли от радости. – Все, чего я хотел, так это иметь равный со всеми шанс, но я и его никогда не имел. До этой минуты. И кто бы мог подумать, что даст мне его именно чужеземец?

      После того как римлянин оплатил счет (безумно дорогой, если задуматься над качеством поданной еды и питья),