Нефть и любовь. Виктор Далёкий

к столу. Мы сидели за столом, кушали и молчали. Мама иногда вопросительно поглядывала на меня. Я тоже же поглядывал на нее.

      – Давайте я помою посуду, – неожиданно предложила после ужина Надя.

      Я пошел в комнату и сел в кресло смотреть хоккей по телевизору. За мной в комнату пришла мама и села на софу. Через некоторое время пришла Надя. Я ей поставил второе кресло рядом с собой и продолжил смотреть хоккей. Спустя час Надя поднялась с кресла и сказала:

      – Мне пора уходить.

      – Я провожу, – следом с кресла поднялся и я.

      – Не надо, – твердо сказала она и ушла.

      – Чего она приходила? – спросила мать.

      – Не знаю, – ответил я.

      Но я знал, она приезжала проститься перед замужеством. Не знаю, смогла ли она понять себя, разобраться в своих чувствах и устремлениях или нет. Довольно скоро она вышла замуж, через год родила одного мальчика, потом другого. Сразу после замужества она опростилась и располнела.

      С Танькой все было просто. По работе я как-то поднялся в конструкторское бюро за схемами и встретил ее. Она сидела за столом при входе и занималась разводкой плат. Я спросил ее о конструкторе, который мне был нужен и получил ответ. Вечером в тот же день мы встретились на концерте для молодых специалистов во Дворце Молодежи. Уходили с концерта вместе. Ехали на автобусе и без конца болтали. Когда мы подъехали к моей остановке, она, прощаясь, с улыбкой сказала: «Увидимся». И я перед тем, как выйти, поцеловал ее в щеку. Она потом говорила: «Как ты мог в первый же день целоваться. Я не знала, как мне потом быть». Я же в ответ только улыбался. И сам не представлял, как я мог ее не поцеловать. Красотка с изумительной фигурой, алыми щечками, алыми губками, каштановыми волосами и пронзительно голубыми глазами. Ее щебетания я мог слушать бесконечно. За ней увивалось половина мужской части завода. Она хорошо одевалась и хотела одеваться еще лучше. Поклонники для нее доставали билеты в театр, приносили читать дефицитные книги. Вся лучшая иностранная литература была у нее. Как-то она пришла ко мне в отдел, и мы с ней мило поболтали перед тем как ей уйти. Тут же все знакомые ребята кинулись ко мне, схватили за грудки и стали трясти, спрашивая, откуда я ее знаю. Ведь они ходили в столовую раньше времени, чтобы пообедать и постоять с ней в очереди.

      – Так, в чем дело? – не понимая причины недовольства, спросил я. И, когда они мне объяснили свои устремления и притяжения, я сказал. – Так, разберемся, вы кто? Вы все женатые люди, а я свободен и эта девушка моя.

      В ту же минуту они от меня отстали и отошли огорченные и недовольные.

      Мы гуляли с Танькой, и нам было хорошо. Ей нельзя было не увлечься. Мы встречались то у меня на квартире, то в ее съемном жилье, то на квартире у знакомых. Она готова была на все. Я же не позволял себе ничего особенного из-за того, что не желал ей ничего плохого и внутренне понимал, что Танька не так умна, как мне хотелось бы. Тем не менее, все шло к женитьбе. Однажды мы с ней гуляли около парка развлечений на берегу водоема станции Водники, где проживала