Нефть и любовь. Виктор Далёкий

восемьсот оборотов в минуту, запустил установку и вышел на максимальные токи. Скважина была почти полная. Установка работала тяжело, с натугой. Трансформатор, стоявший после станции управления подозрительно гудел, дроссель внутри станции характерно визжал, напряженно трещал и щелкал. Постепенно токи снизились, звуки утихли, и это означало, что можно увеличивать скорость вращения. Я поставил скорость вращения две тысячи оборотов в минуту, а потом и две тысячи четыреста оборотов в минуту. За час работы я постепенно вывел работу установки на расчетную скорость в две тысячи, девятьсот оборотов в минуту.

      – И что это все? – спросил меня мастер по добычи, когда установка вышла на рабочую скорость вращения и начала добывать нефть из пласта.

      – Все, – сказал я. – Если встанет ночью, обязательно разбудите меня и везите на скважину.

      – Я дежурю всю ночь на машине, езжу по скважинам и собираю показания с контроллеров. В какой гостинице остановились и в каком номере я тоже знаю. Так что не волнуйтесь, разбужу, – улыбнулся он.

      Я сел в дежурную ожидавшую меня машину и поехал в гостиницу. Ночь прошла спокойно, и это означало, что установка работала нормально.

      На следующий день до обеда меня привезли на эту самую скважину, которая считалась очень сложной. На скважине и около нее очень пахло сероводородом. В какие-то моменты казалось, что около скважины просто нечем дышать.

      – Почему так пахнет сероводородом? – спросил я у оператора, которого ко мне прикрепили.

      – Тут все скважины с сероводородом, – ответил он.

      – А как же с техникой безопасности? Тут же все может взорваться.

      – Курить нельзя. Можно только за обваловкой, – показал он рукой в сторону земляного вала, опоясывающего месторождение.

      Я посмотрел за вал, где располагалась болотистая территория и редкая растительность.

      – Сероводород не так страшен, как другой газ из самих скважин, – сказал оператор.

      Я поднялся к станции управления, которая стояла на возвышенности в виде металлического подиума. Здесь еще сильнее пахло сероводородом. Иногда мне казалось, что я задыхаюсь. Оператор не стал подниматься со мной к станции и остался внизу.

      – Можно запускать? – спросил я у оператора.

      – Можно, – ответил он снизу.

      Я включил питание контроллера и цепей управления. Прошла загрузка контроллера и загорелись светодиоды, которые сигнализировали о работоспособности станции управления. Оставалось запитать силовые цепи и запустить установку в работу. Начальную скорость вращения я выбрал две тысячи четыреста оборотов в минуту. Нажал кнопку пуска. Установка перешла в работу и тут же сработала защита по недогрузу. Это была та самая ситуация, когда сразу при вращении двигателя начинает идти газ. Как будто эту скважину нельзя было трогать, как будто она большая недотрога и не желает, чтобы ее беспокоили.

      – Вот так она себя все время ведет, –