Цветные сны Олимпиады. Мария Журавкова

кофе, уткнувшись в эту самую чашку с таким внимательным видом, как будто изучала химический состав кофе или молока.

      – Все нормально.

      – Но я же вижу, что ты где-то в своих мыслях. Нашла кого обманывать…

      «Действительно, Павел прав. Как всегда. Его не обманешь. Да и зачем?» – Липа прекрасно осознавала, что вот уже двадцать лет замужем за врачом-диагностом, да не простым, а рентгенологом. Профессиональная деформация личности врача – дело понятное, поэтому она не обижалась на грубые шутки типа «Я вас, б…, насквозь вижу», хотя время от времени все же пыталась сопротивляться. Впрочем, всегда безуспешно – за одной грубой шуткой следовала другая, так что намного безопасней было просто пропустить все мимо ушей, благо статус специально обученного человека позволял ей это сделать. К ее профессии Павел относился с легким пренебрежением: «Что там твоя психология? Экстраверсия-интроверсия? Ну да, ну да… куда уж человечеству без нее! Пропадем все».

      Это сейчас он заведующий отделением, а когда они познакомились, он был просто Пашкой из выпускного класса. Ему было семнадцать, а ей – четырнадцать лет. В аккурат Ромео с Джульеттой, только, в отличие от шекспировской героини, прощаться с жизнью из-за Пашки совсем не входило в Липины планы. Неуклюжий и долговязый, он совсем ей не понравился, но об этом потом. Сейчас надо препарировать сон, пока он совсем не улетел в бесконечность.

      – Ты хоть помнишь, что мы идем в гости?

      – Конечно, помню. Но до выхода из дома еще масса времени, к тому же Марфа просила рано не приезжать.

      – Еще за цветами надо заехать.

      – Какие цветы? Мы же не на день рождения идем, а на новоселье, ну или типа того.

      – Ну что ты опять торгуешься, знаешь ведь, что я это терпеть ненавижу: вечно тянешь до последнего, а потом мне приходится лететь скачками, – опять же прогнозируемо проворчал Павел.

      Вообще-то Павел – классный чел, просто немного нудноватый, но это «местами-временами». Липа хмыкнула про себя, вспомнив поговорку одного из ее ВИП-клиентов: «Так-то парень неплохой, только ссытся да глухой». Классный был мужик, жаль, рано ушел из жизни. «Эк-куда тебя понесло», – Липа остановила поток ненужных мыслей.

      – Я еще успею кое-что записать, а потом, Павлунтий Дормидонтыч, я вся ваша, – нарочито грудным голосом пропела Липа.

      – Что там еще записать? Опять фигней страдаешь… Завязывай со своими снами, давай хоть один день в неделю проведем вместе. Во сне надо спать, а не сны разглядывать. Вот мне ничего не снится, и слава богу.

      – Да все тебе снится. Кто во сне бормочет и ногами дрыгает, как будто собирается нормы ГТО на значок сдавать?

      – Ничего не знаю и знать не хочу.

      – Вот именно. Ты просто все вытесняешь в бессознательное, у тебя защита такая.

      – Ой, хватит мне по ушам ездить, иди уже…

      – Я быстро, пять секунд, ты даже испугаться не успеешь.

      – Я все успею. Да что с тобой спорить, все равно сделаешь так, как хочешь, – Павел безнадежно махнул рукой и уткнулся в ленту новостей.

      Липа