Арктическая академия. Часовщик. Сергей Баранников

сказать. Скорей бы этот дурацкий портал починили. Оставаться здесь мне вообще неохота.

      – Вот что! Я бы высадил тебя здесь и посоветовал затаиться, но бежать смысла нет – ищейки Кисловых тебя все равно найдут, куда бы ты ни подался, так что слушай внимательно: сейчас ты едешь со мной, я расскажу отцу всё как есть, а там он уже придумает как быть дальше. Придётся тебе стать частью дома Серафимовых, иначе никак.

      – А Серафимовы – это кто?

      – Нет, ты точно чумной какой-то! – рассмеялся Родион. – Серафимовы – это моя семья, а дом Серафимовых – один из самых влиятельных в Москве. Понял?

      – Но не такой влиятельный, как Кисловы, я верно понимаю?

      – Верно! – скривился парень.

      – Не успели! – в сердцах выругался водитель, ударив обеими руками по баранке.

      Я увидел обеспокоенный взгляд Алексеича в зеркале заднего вида и обернулся. За нашей машиной увязалась погоня – такой же точно автомобиль мчался позади и мигал фарами, требуя, чтобы мы остановились.

      – Да, Кислов точно не успокоится. Алексеич, жми! Если штраф выпишут, заплатим, зато целыми останемся.

      Вторая машина неожиданно выскочила прямо перед нами и заблокировала дорогу. Водитель ударил по тормозам, вывернул руль, чтобы уйти от столкновения, но всё равно зацепил машину и остановился.

      – Зажали, выродки кисловские! – выругался Родион и повернулся ко мне. – Поздно дёргаться, нужно решать проблему сейчас.

      Его рука пошарила в сумке, валявшейся на заднем сидении, и выудила оттуда жилет с такой же эмблемой, что красовалась на груди парня.

      – Надень немедленно! Как только я выйду из машины, ты выходишь следом, стоишь рядом и не лезешь без необходимости. История такая: ты – мой телохранитель. Отец нарочно приставил ко мне ровесника, чтобы это не бросалось в глаза.

      – Думаешь, в это кто-нибудь поверит?

      – Сеня, подыграй мне! Ты спас меня, а я сделаю всё, что смогу, чтобы спасти твою шкуру.

      Эх, сколько раз меня подкалывали в школе за имя, данное матушкой. А вот эта коронная фраза, которая напрочь рушила мою репутацию: «Сеня, объясни товарищу, зачем Володька сбрил усы!» Я искренне был благодарен случаю, после которого за мной прочно закрепилась новая кличка: «Чиж». Со временем на неё переключились все одноклассники, а про «Сеню» забыли. Как я понимаю, в этом мире моё имя было вполне обыденным, и мне не стоило бояться подколов со стороны остальных парней, но каждый раз, когда меня называли Сеней, внутри что-то передёргивало.

      – Всё, пошли! – Родион толкнул дверь и решительно вышел из машины, а я вышел следом за ним.

      – Серафимов! Ты ещё и за ремонт машины заплатишь! – орал Кислов. Нос у него раздался вдвое после моего удара, а ватные тампоны до сих пор останавливали кровотечение. – Но сначала я урою вот этого ублюдка!

      – Эй, ты кого ублюдком назвал? – я шагнул вперёд, но Родион меня остановил.

      – Платоша, а ты ничего не перепутал? Вы втроём напали на меня посреди площади, а мой телохранитель остановил беспредел. Это уже твои проблемы, что