Сутки по командирским часам. Тамара Шаркова

достно…» и чего там еще в твоей любимой песне?! Ну! Что случилось?!

      ––Крысу дохлую она на учительском столе нашла. С тюльпаном в лапах.

      ––Тимур сознался?

      ––Наполовину.

      ––Это как понимать? Один раз признается, а другой – нет? Где он сейчас?

      ––А ты не слышишь? С Сенькой мультик смотрят. Про динозавров. Ржут, как жеребята.

      ––Давай его сюда.

      Сказал, отодвинул тарелку в сторону и задумался, опершись локтями о столешницу и погрузив во влажные после душа волосы узловатые пальцы уже тронутые подагрой.

      У теперешних отношений мальчика Тимура с учительницей биологии была неприятная предыстория. Он и его верный друг Сенька осенью выпустили на волю двух лягушек, которые были предназначены для изучения пищевого поведения бесхвостых земноводных. Но сделали они это не их озорства, а из высоких гуманных соображений.

      Парни из старших классов уверили мальчишек, что биологичка отрежет лягушкам головы и будет пытать током. Даже картинку из какого-то учебника показали. Тимка с приятелем наказание выдержали мужественно, но до сих пор считали себя спасителями лягушек и подозревали учительницу в тайном живодерстве.

      После ночной работы голова у Михаила Петровича была тяжелой, шумело в ушах, глаза закрывались сами собой. Хотелось одного: добраться до дивана и рухнуть. Но для этого нужно было еще собраться с силами, чтобы подняться со стула.

      В это время в соседней комнате шли сложные переговоры между Зинаидой Васильевной и двумя любителями американских мультфильмов о доисторических животных. Наконец, один из них обреченно устремился на кухню навстречу возможным неприятностям.

      ––Пап-Миша! Ну чего биологичка ко мне цепляется ?! – громко заявил он с обидой в голосе, едва переступив порог.

      Михаил Петрович страдальчески поморщился, открыл глаза и по школьному аккуратно сложил пред собой руки – одна на другой.

      ––Кутик, – сказал он устало.– убавь звук. Голова раскалывается.

      Мальчик Тимур, которому Михаил Петрович приходился дядей по матери, вздохнул и подошел к столу.

      – – Не нужно тебе по ночам работать.

      –– Ладно-ладно, дипломат. Пойдем я прилягу, а ты расскажешь что там у тебя в школе.

      Михаил Петрович устроился на диване в гостиной, укрылся пледом, а мальчик сложил ноги по-турецки и присел на ковер рядом с ним.

      ––Эта Крысина Николаевна…

      ––Тимка прекрати!

      ––Ладно. Мы с Сенькой нашли в туалете дохлую крысу и положили ее биологичке на стол… для опытов. А что такого?! У нее там дохлых жуков целая коробка, и бабочки пришпиленные, и сова со стеклянными глазами. А тюльпан там уже лежал. Мы его не трогали.

      ––Так. Умничать перестал, позвал Зину, а сам давай прощаться с Сенькой.

      ––Пап-Миша, ну, нам совсем немного осталось. Десять минут!

      ––Хорошо, но чтобы через десять минут в доме была полная тишина и никаких посторонних!

      Когда все указания Михаила Петровича были выполнены, Тимур был водворен в свою комнату, а Зинаида Васильевна принесла мужу телефон.

      Он вздохнул, набрал хорошо знакомый номер и пророкотал бархатным баритоном:

      ––Леся Ивановна, добрый вечер. Это Миша Рокотов. У нашего Тимки опять с учительницей биологии какое-то недоразумение вышло. Вызывает меня в школу, а я приболел. Парня, я, конечно, накажу по всей строгости, но, может, обойдется без присутствия родных. Вы же знаете Зину. Ей с нашим Володькой проблем хватило. Она теперь в школу ни ногой. Так вот я и думаю, не посоветуете ли, как нам быть. Да… Да…слушаю Вас внимательно. Подойти перед уроками? Разумеется… подойдет. Спасибо, Леся Ивановна, большое спасибо!

      Михаил Петрович положил трубку на рычаги и устало сказал жене, все еще прижимающей телефон к кухонному фартуку.

      ––Не волнуйся, Зинуша, наша добрая фея обещала все уладить. Хорошо еще этот паршивец учится отлично. В Антона пошел, в его породу, не в нашу.

      ––Я, между прочим, – обидчиво поджав губы, сказала Зинаида Васильевна, вытирая телефон фартуком и ставя его на место, – всегда была твердой хорошисткой. А до пятого класса почти отличницей. Это ты нашу породу подпортил.

      Михаил Петрович посмотрел на жену с нежной иронией, но ничего не сказал.

      –– Скажешь нет?! – не успокаивалась Зинаида Васильевна.

      – У тебя руки всегда себе работу найдут, еще и чужую сделают. Зато голова только для того, чтобы книжки интересные читать. И Вовка наш потому такой же. А ведь не глупее других. Книжек дома больше, чем в районной библиотеке. Леся Ивановна Володю даже на олимпиады по географии посылала. Закончили бы институты и сидели, как наш сосед, в приличном помещении, балансы подводили. Так нет, один прорабом корячится на старости лет, другой мерзлоту какую-то бурит для Газпрома!

      –– Что же поделаешь, Зинуша, если для рабочего парня не нашлось подходящего дела ближе Сургута, – вздохнул Михаил Петрович. – Может и нам с тобой