Клан Волка. Том 3. Турнир. А. Райро

возможности.

      Она хмыкнула, задумалась и задала следующий вопрос, уже без торопливости:

      – Акулина Снегова предлагала вам службу на её отца?

      – Да. Неоднократно. Я отказался, как видите, потому что уже служу на Торговый Дом Рио Маямото.

      – С какой целью вы изучаете язык подземных магов, а также пишете эссе по истории Котлованов, господин Волков?

      Я вздохнул. Они и до этого докопались.

      – Потому что это школьная программа, госпожа Бык. Тем более, что профессор по Мировой магии Дао Фергас сам выбрал тему, а не я. Это может подтвердить весь класс по факультативу.

      Пальцы Лизы забарабанили по крышке стола.

      – Вы бы хотели создать и возглавить собственный Военный Дом, господин Волков?

      Я на секунду задумался и ответил твёрдо:

      – Да, хотел бы.

      Глаза девушки блеснули, отразив зеленоватый свет потолочных светильников.

      – Откуда вы знаете янамарский язык?

      – Я знаю его плохо.

      – Вы на нём разговариваете и понимаете его. Это подтверждают все жители деревни.

      – Люблю изучать языки. В глухой северной деревне у меня было много времени.

      – Откуда у вас столь ранний психодух, господин Волков?

      – Говорят, это уродство астрального тела.

      – А каково ваше пассивное число резерва?

      – Двадцать тысяч.

      – Это невероятно много. Почему элитарий Академии, Бронислава Паук, назвала вас «угрозой» при поступлении?

      – Откуда я знаю. У неё спросите.

      – Вы не ощущаете себя изгоем в нашем мире?

      – Я вообще не изгой, госпожа Бык. У меня есть друзья, и это вам известно.

      – Известно. Нам всё про вас известно, Кирилл Миронович, – подтвердила Лиза. – А как вы впервые оказались в Ютаке?

      Это был самый сложный вопрос, потому что любое объяснение выглядело бы притянутым за уши.

      Здесь я решил использовать вариант, который когда-то высказывала Лидия Зернова, когда впервые увидела меня, вынырнувшего из лечебного озера.

      – Взорвалось заклинание телепортации, прямо в руках, и меня выбросило через пространство.

      Лиза вдруг улыбнулась.

      – Как зовут вашего отца?

      – Мирон.

      Врать тут было бесполезно – моё отчество знали все, так уж вышло. И было ясно, куда ведут все расспросы госпожи Бык.

      Девушка поднялась и, навалившись ладонями на стол, наклонилась вперёд.

      – Ваш учитель, Фуми Галей, знает, что вы Иномирец, Кирилл Миронович?

      Я вскинул брови.

      – Что за бред вы несёте?

      Вместо ответа она обратилась к инспектору Сурову.

      – Предъявите господину Волкову улику.

      От её слов во мне всё оборвалось. Одному богу было известно, каких усилий мне стоило не выдать эмоций.

      Из ящика стола Суров вынул чёрную папку и вместе с ней прошёл к трибуне, за которой я стоял. Раскрыв папку, инспектор показал содержимое.

      Внутри имелась только одна вещь, и от её вида меня охватил мороз.

      Мне предъявили мой собственный пропуск на поезд, выданный Службой Караванных порталов ещё два месяца назад.

      На карточке было написано:

      Истощение