На пути Войны. Книга третья. Николай Мокроусов

я вел: тот пример с полетами, предположим, повторю, предположим, ох, я наверно об этом и пожалею, что я бес или демон, если угодно, и это все как Вы утверждаете, всего лишь иллюзия. Разве она ужасна или похожа на кошмар?

      – Ну, вообще-то да, – ответил я ему, а сам задумался, что это сейчас было: ловкое переведение сути, или же просто моя паранойя?

      – Возможно, возможно. А что если это не кошмар, а реальность, суровая и серая, но все же реальность? Будь я демон, я бы пытался вас напугать, да пострашнее, душу бы потребовал, или что там еще нечистым надобно, а не пытался помочь…

      – Или Вы хотите свести меня с ума, потому что от нашей беседы голова идет кругом, – сказал я, уперевшись затылком в подушку, смотря на треснутый потолок, пытаясь понять: спятил я или нет?

      – Дарий, ты хочешь, чтобы я помог тебе? Если нет, то я, ни силы тратить на тебя не буду, ни время, ни твое, ни уж тем более свое. Я надеюсь, ты осознаешь хоть немного насколько все серьезно, и дашь мне правильный ответ.

      – Хотите правильного решения от безумца? Ну и кто тут сумасшедший? – усмехнувшись, ответил я.

      – Больно, больно и горько мне старику видеть такого молодого человека как ты, героя, в таком печальном положении, так быть не должно… – сказал Валерий Степанович, а затем ни с того ни с сего схватился за голову, а его доброе лицо скривилось в гримасе боли.

      До меня донесся голос, тихий голос Иды, а затем и голос Мордрема, они были еле слышны, так, если бы я был под водой, но затем они пропали.

      – Ну вот, у меня мигрень разыгралась от нашей беседы… Дарий, что с Вами, Вы слышите меня? – спросил Валерий Степанович тревожно, потряся меня за руку.

      – Ида, я слышал ее голос, – ответил я, все еще пытаясь услышать хоть что-то.

      – Так милейший, соберись и будь внимательней, сосредоточься на моем голосе, и дыши, дыши глубоко и не спеша.

      Я закрыл глаза и задышал как он и попросил, для виду, а сам пытался все еще что-нибудь услышать, хоть что-то, но все было тщетно.

      – Ну, полегчало? Слышишь или видишь что-нибудь странное, необъяснимое?

      – Нет… нет, все стихло, но ведь я слышал, слышал… – сказал я, бормоча себе под нос.

      – Дарий, не теряй связь с реальностью, будь со мной. То, что ты якобы слышал или слышишь, не что иное, как слуховая галлюцинация, вызванная стрессом из-за осознания тобой и признания своих ментальных проблем. Главное успокойся и дыши, все пройдет…

      И тут Валерий Степанович вновь схватился за голову, и довольно отчетливо позвучало «Ну и каково биться с тем, кто может дать тебе отпор, с тем, кто куда сильней тебя?».

      – Ты мне скажи, – сквозь стиснутые зубы тихо произнес Валерий Степанович.

      – Что это? С кем вы говорите…

      – О чем ты, Дарий? Голова, моя бедная голова, мне кажется, она сейчас взорвется, – ответил он мне с трудом, массируя себе виски.

      – Вам плохо? Может позвать кого? – спросил я его, увидев, как он вновь скривился.

      – Не надо! Мне уже лучше, стар я уже, и мигрень для меня уже довольно серьезное испытание, но я с ней справлюсь, а Вы