Амели. На осколках судьбы. Анна Дант

монет, услугой плату бери. Крышу отремонтировать, дров привезти, яйцами да молоком бери, мясом или животиной. Но Клавдию я позвала не для этого… Не для хорошего настроения и воспоминаний о детстве.

      – А для чего?

      – Болеет она, – чуть подумав, тихо заговорила Авелина. – Давно уже кровью кашляет, угасает с каждым днём всё сильнее и сильнее. Вот я и думаю, поможет ли твоя магия?

      – Боюсь, ты переоцениваешь мои возможности, – нахмурилась я и глянула на спящего сына. Я всё же дитя другого мира. И знаю, что кашлять кровью можно от многих болезней. В том числе и от заразных, смертельных… Меньше всего мне хочется заразиться чем-то опасным или заразить сына. – Я не уверена, что хочу видеться с этой женщиной.

      – Боишься? – прищурившись, усмехнулась Авелина. – Но ведь лекарство – самый быстрый способ добиться славы.

      – А вот боюсь! – достаточно резко отреагировала я. – Боюсь, что мне придется потом себя лечить. Я не разбираюсь в медицине, но знаю, что бывают болезни…

      – Это ты знаешь о своём родном мире, а здесь многое магией лечится. А Клавдия… Нет у неё таких средств, чтобы болезнь свою у мага вылечить. Дороги маги нынче.

      – А ты?

      – А я не лекарь. – развела руками женщина. – Травы укрепляющие могу заварить да мазь сварить от ожога. Маги же лечат по-иному, они заглядывают внутрь, видят все каналы, в том числе и повреждённые. Магией на них влияют, лечат изнутри.

      – Тогда почему ты решила, что я смогу помочь Клавдии? – опешила я. – Я вообще сомневаюсь, что у меня она такая сильная. Да, настроение меняет, но не более.

      – Вот и проверим, – улыбнулась Авелина. – Главное, не пытайся себя заставлять. Получится – хорошо. Нет – ну, что же теперь.

      Меня не успокоили слова Авелины, но когда пришла Клавдия, мне стало немного легче. Женщина не смотрела на меня как на врага, не кидалась язвительными фразочками и никак не пыталась задеть, выставив себя в лучшем свете. Нет, она была вполне улыбчива и вежлива. И я бы и не подумала о какой-то болезни, если бы не землистый цвет лица и тяжелая одышка. То, что Клавдия глубоко больна, было видно невооруженным взглядом.

      И так мне её стало жаль, что я без спросу взяла тушку курицы и принялась варить бульон. Я не знала, как именно я могу помочь, но каким-то шестым чувством понимала, что ей не помешает лёгкий бульон с овощами. Наверное, потому что меня саму лечили всегда бульоном. Конечно, были и лекарства, но бабуля всегда приговаривала, что не стоит нагружать желудок тяжелой пищей.

      – Выпейте, – поставив перед Клавдией чашку с чуть остывшим бульоном, попросила я.

      – Ты хорошая, Амели, – грустно улыбнулась женщина. – Да только не помогает мне ничего. Уже давно не помогает. Чувствую я, что близка моя кончина, детей только жалко, на кого оставлю?

      – А ты не думай и пей, – фыркнула Авелина, жадно глядя на чашку. Думаю, она бы с радостью сама влила в Клавдию этот бульон, но останавливала себя титаническими усилиями.

      – Ну, раз вы просите, – усмехнулась Клавдия, делая первый глоток.

      Я