Капитуляция. Бренда Джойс

понимала: аргумент, что она не голодна, не переубедит служанку. Аделаида ушла, и Эвелин взглянула на Лорана.

      – Это был самый долгий день в моей жизни.

      Боже, ее глаза снова наполнились слезами… Проклятье! Она не должна плакать!

      – Все закончилось, – утешил Лоран.

      Эвелин подала слуге руку, и он помог ей встать. Стоило подняться на ноги, как началась ужасная мигрень. А с ней нахлынуло знакомое теперь ощущение паники и страха.

      – Что же нам теперь делать? – прошептала Эвелин.

      За эти последние несколько лет Лоран стал ее близким другом, доверенным лицом, так что ничего разъяснять не требовалось.

      – Вы можете побеспокоиться о будущем Эме и завтра.

      – Я не могу думать ни о чем другом!

      Он вздохнул:

      – Мадам, вы только что упали в обморок. Нам действительно не стоит говорить о деньгах сегодня вечером.

      – У нас почти нет денег, о которых можно было бы говорить. Но завтра я собираюсь просмотреть бухгалтерские книги поместья и счета.

      – И как же вы будете разбираться в этих книгах? Они сбивали с толку даже графа. Я пытался помочь ему, но не мог ничего понять в этих цифрах.

      Эвелин пристально посмотрела на него:

      – Я слышала, как вы с Анри говорили о приезде нового горного техника. А прежний техник ушел?

      Лоран помрачнел.

      – Он был уволен, мадам.

      – Почему?

      – Мы подозревали его в воровстве. Когда граф приобрел это поместье, рудник процветал. Теперь же не приносит ни гроша.

      «Значит, надежда есть», – подумала Эвелин, глядя на опрятного, одетого с иголочки француза.

      – Боюсь спросить, о чем вы сейчас думаете, – заметил он.

      – Лоран, я думаю о том, как мало у меня осталось, чтобы заложить.

      – и?

      «Он слишком хорошо меня знает», – мелькнуло в голове Эвелин. И ему было известно почти все о ней, Анри и их делах. Но знал ли он о золоте?

      – Две недели назад Анри сообщил мне, что зарыл сундук, полный золота, в нашем шато в Нанте.

      Лоран перехватил ее внимательный взгляд, многозначительно промолчав.

      – Так вы знаете! – изумленно воскликнула она.

      – Конечно, я знаю. Я был с его сиятельством, помогал ему закапывать сундук.

      Эвелин оживилась:

      – Значит, это правда. Он не оставил нас без гроша. Он сохранил для нас состояние.

      – Это правда, – кивнул Лоран и грустно спросил: – Что вы собираетесь делать?

      – С момента падения Робеспьера во Франции относительно спокойно.

      Он потрясенно выдохнул:

      – Пожалуйста, только не говорите мне, что вы думаете вывезти золото!

      – Нет, я не думаю об этом – я уже все решила. – И Эвелин действительно больше не сомневалась. Она приняла решение. – Я собираюсь найти кого-нибудь, кто переправит меня во Францию, а потом я привезу это золото – не для себя, ради Эме.

      – И кому вы могли бы доверить такое богатство? – вскричал Лоран, бледнея.

      И в этот самый момент, когда с его уст слетело взволнованное восклицание, перед мысленным