Дерево красной птицы. Ли Тэмуль

внутренне торжествовал: его план удался, он разбудил подавленную гордость мохэ, и теперь у них появилась возможность вернуть все, что у них отняли.

      Его с детства воспитывали как будущего хана. Отец всегда говорил, что жизнь вождя принадлежит не ему, а людям, и каждое свое действие нужно тщательно продумывать, ведь от одного решения зависит судьба целого народа. А цена ошибки – слишком велика.

      С юных лет Мунно лелеял мечту о величии своего народа и ненавидел захватчиков, которые отняли у них все. Растоптали гордый дух племен, заставив жить в вечном страхе и поклонении.

      Сейчас мохэ были, как никогда, близки к освобождению, и Мунно, воодушевленный своей маленькой победой, не стал просить Совет племен оставить Кымлан в живых. Да, недавно он расчувствовался и дал слабину, но теперь четко расставил приоритеты и отмел ненужные эмоции. Она – враг, и ее участь его не волнует. Она сама выбрала такую судьбу.

      В таком настроении Мунно вернулся домой и неожиданно наткнулся на отчаянный взгляд черных глаз. Что-то неприятно царапнуло грудь, и он поморщился, ощущая, как на его решимости и безразличии появляются трещины.

      – Нас казнят? – тихий голос Кымлан прозвучал слишком спокойно, будто даже равнодушно, хотя лихорадочный блеск в глазах выдавал тревогу.

      – Да. – Он с вызовом вскинул голову. – Ты же сама говорила, что это привилегия сильнейшего, и я могу делать с тобой все, что захочу.

      – Говорила и от своих слов не отказываюсь. Только… Можете ли вы отпустить Чаболя? Он безобидный ребенок и даже не хотел быть воином. Это… это я виновата, из-за меня он пошел в солдаты. – Кымлан опустила голову и сжала дрожащие пальцы. Вся ее гордость и дерзость испарились, и сейчас она выглядела как слабая девчонка, которая боится за себя и близкого человека.

      Мунно стиснул зубы, пытаясь сдержать сожаление, прорывающееся сквозь броню равнодушия.

      – Это решать не мне.

      – Ты кажешься хорошим человеком, можешь ли помочь еще раз? Неважно, что будет со мной, но Чаболь… – Кымлан подняла на него блестящие глаза.

      – Ты просишь меня о невозможном. То, что я позволил тебе остаться здесь, не делает нас друзьями. Мы все еще враги.

      Мунно поспешно направился на свою половину, чтобы поскорее отгородиться ширмой от этих горящих глаз. Нет, он все сделал правильно. Уже то, что вожди согласились на его безумное предложение, было большой удачей, на которую он смел только надеяться. Два раза испытывать судьбу нельзя.

      Он растянулся на жесткой кровати и устало закрыл глаза.

      Завтра все закончится. Утром ее уведут из дома Мунно, и его душа успокоится.

      Сквозь дрему он слышал тихие вздохи и всхлипы, но так и не понял, было ли это наяву или во сне.

      Глава 5. Кымлан

      Последняя ночь перед казнью тянулась бесконечно. Глядя на бревенчатый потолок над головой, Кымлан пыталась осознать, что завтра они умрут. И солдаты, имена которых она даже