Счастливое время. Сборник. Никита Андреевич Меньков

Билет я уже купил, на четырнадцатое число.

      – Может, ты у меня поживёшь? Успокоишься, всё обдумаешь и вернёшься домой, помиришься. Вы обязательно помиритесь, вы же родные люди, и я за тебя словечко замолвлю, если надо будет.

      – Спасибо, баба Аня, ты очень добрая. Но мне бабушку хочется увидеть, просто обнять её, прижаться к ней. Я ей ничего рассказывать не буду, просто скажу, что соскучился – так ведь оно и есть.

      – Это тебе решать, конечно, – вздохнула баба Аня. – Поступай как считаешь нужным. Но на родителей не сердись – они тебе зря никогда ничего не скажут, они тебя сильно любят. Просто они из тебя настоящего человека хотят вырастить.

      Она взяла клубок, стала разматывать его, потом протянула Саше иголку и нитку:

      – Вздень-ка, а то я уже не вижу. Намучалась с этими нитками…

      Саша легко просунул нитку в игольное ушко и протянул бабе Ане.

      – Пусть там и отец поворчит, и мама замечание сделает – ты не обижайся на это. Они всё правильно говорят. Я твоего отца давно знаю. У нас ведь такая же семья была, как у вас – сестра, то есть я, и четыре младших брата. Я помогала маме за ними ухаживать, воспитывать их. Никита вообще всегда был лучшим из них. Те трое – себе на уме, а он честный, отзывчивый, трудолюбивый. Его и наши родители больше всех детей любили. Он и гимназию с отличием закончил, и в университете выучился, и работать начал рано. Всем помогал – и матери после смерти отца, и братьям. Старший из братьев, Пашка, сварливый да жадный, помню, он хотел тягаться со мной из-за маминого жилья, думал, мама мне всё оставит. Но мама Никите всё оставила, и правильно. А Пашка – просто небокоптитель. За копейку удавиться готов. Сейчас ещё живой, в Подмосковье где-то живёт, правда, плохенький уже, еле-еле держится. Самый младший – Севка – выпить любил, поэтому у него ни в работе, ни в семье не было лада. Он на войне погиб. Царствие ему небесное, и Косте тоже. Костя хороший был, но за языком не следил. Его за какое-то выступление или анекдот забрали и расстреляли в тридцать восьмом году.

      – Отец хороший, не буду спорить, просто он хочет, чтобы мы все жили по его правилам, слушались его, и не даёт нам сделать свой выбор, – Саша вспомнил случаи с аспирантурой, с Анфисой. – И его не переспоришь.

      Настроение у Саши стало лучше, он приободрился. Они с бабой Аней стали пить чай, она рассказала, как идут дела у её семьи. Её сын и невестка с детьми жили на юге Москвы. У бабы Ани было два сына, но старший погиб на войне.

      – Сноха завила кудрявые волосы, говорит, мол, как у космонавтки, сейчас многие женщины такие причёски делают.

      – Кстати, отец просто с ума сходит по Терешковой, – сказал Саша. – Всё время про неё говорит.

      – Да он, наверное, просто шутит, – махнула рукой баба Аня. – Эх, старый волокита…

      Тут в дверь позвонили, и Саша пошёл открывать.

      – Кто там? – спросил он.

      – Кто, кто… Дед Пихто! – раздался знакомый голос. – Я так и знал, что ты сюда побежишь. Открывай!

      Саша вздрогнул, отпер