В поисках Чингисхана. Альберт Кухарев

отделению на пуск двигателя и, свистнув коренастому, посмотрел на пассажиров своего катера. Ангелы сидели и смотрели на противоположный берег, где находился другой порт.

      – Ну, вперёд моя язвочка! – выкрикнул Валафар и направил катер по волнам Стикса.

      Из трубы повалил чёрный дым, окутывая пассажиров катера и оставляя на их лицах налёт сажи. Когда коренастый демон завершил дела на палубе, его позвал Валафар и тот встал за штурвал. Сам же хозяин «Язвы», спустился к своим пассажирам и устроился напротив. Рядом со скамьёй, на которой сидел Валафар, стоял деревянный зелёный ящик. Зелёным он вообще-то был уже много лет назад, а теперь краска с его боков по облупилась, а в некоторых местах, доски подгнили. Сунув руку в ящик, коренастый выудил из него, запотевшую бутылочку пива.

      – Неплохой выбор, – посмотрел он на этикетку, и подняв глаза на ангелов, поинтересовался, – желаете господа?

      Эмпиреан улыбнувшись, выставил руку вперёд и мотнул головой в знак отказа, а Итуриэль услышав предложение, округлил глаза, чем очень позабавил Валафара, замотал так головой, что можно было подумать, что она вот-вот оторвётся и шлёпнется за борт, в воды Стикса.

      – Моё дело предложить, – пробормотал Валафар, и ловко открыл её.

      На знакомый звук шипения открываемой бутылки, повернулся коренастый, и увидав в руках своего капитана пиво, жадно облизнулся.

      – Так с какой целью вы к нам, птички? – прищурил один глаз Валафар и опрокинув бутылку, сделал добрый глоток.

      – Мы не можем вам этого сказать, уважаемый, всё строго конфиденциально, – улыбнулся Эмпиреан.

      – Понимаю, понимаю! Тем более за вас попросили, ну очень уважаемые демоны! – закивал головой Валафар и снова опрокинул бутылку.

      Допив пиво, он взял бутылку за горлышко и далеко зашвырнул её в Стикс.

      – Ладно, уважаемые птички, пойду, встану у штурвала, – произнёс Валафар, и побрёл вдоль палубы.

      Сказал он это как-то грустно, толи из-за того, что не разговорил своих пассажиров, толи из-за скверного настроения с самого утра. А вот коренастый наоборот был очень весел, что его сменил капитан. Он, подмигнув пассажирам, скрылся в трюме катера. Поминутно выскакивая от туда, он постоянно жевал что-то, и радостно разглядывал проходящие мимо лодки. Если на лодке находились бесы, он свистел им и крыл их матом, чем очень ставил Итуриэля, в неловкое положение. Под конец он уже не чего не жевал, и не так бойко вылезал из трюма, а потом и вовсе упал на палубе, правда в тени какого-то навеса, и громко захрапел.

      Когда катер подошёл к причалу, Валафар позвал коренастого, и не получив ответ, стал рыскать глазами по палубе.

      – Уважаемый Валафар, – произнёс Эмпиреан, запомнив имя моряка, – ваш помощник, кажется спит.

      – Что? – взвыл Валафар голосом тромбона и, оставив покачиваться на волнах катер, спрыгнул вниз на палубу.

      Коренастый был мертвецки пьян. Разозлившись, Валафар пнул его по пятой точке, при этом коренастый зашевелился и из его рта послышался рёв:

      – Вдру-у-г