Одному тебе. Я хотела посвятить тебе жизнь, а мне приходится посвящать тебе стихи. Ксения Богдановна Мында

не вызывает у толпы никакой действенной реакции. Извините, но это диагноз. Опора власти в этом стихотворении очень шатка.

      Четвёртое. Полный паралич мозга у силовиков. Осуждённого на смерть опаснейшего преступника не выводят через запасной выход во внутренний двор к тюремной карете, а беспечно проталкивают через толпу народа, не удосужившись даже создать более-менее широкий коридор. Да ещё и ведут так, что кто угодно из толпы может броситься преступнику на шею. Нет, товарищи, с такими охранителями за судьбу этого государства (а речь, видимо, идёт об Италии времён Гарибальди) я бы не поручился.

      Пятое. Девушка поэта местную сигуранцу не интересует от слова «совсем». А вдруг она важное действующее лицо готовящегося налёта на тюрьму с целью освободить заключённых, а далее – по накатанному пути буржуазных революций XIX века с баррикадными боями и штурмом королевского дворца? А что? Девушка смелая, энергичная, явно красивая. Такая может. Такая, подобно Жанне д’Арк, как воскликнет: «Все, кто любит меня, за мной!» да и поведёт какой-нибудь рабочий батальон в штыки на жидкую цепочку напуганной и немотивированной королевской жандармерии.

      Так что, сдаётся мне, поэта нашего мы ещё увидим. Причём не у расстрельной стенки, а где-нибудь среди гарибальдийцев в битве на реке Волтурно. Услышавший слова любви поэт умирать не хочет, он хочет бороться, а зримый образ любимой явно придаст ему сил!

      Я пишу к тебе в надежде…

      Я пишу к тебе в надежде,

      Что ты прочитаешь это письмо,

      Прости меня, за короткое детство,

      Тебе и вправду не повезло.

      Ты один теперь защищаешь мать

      В свои одиннадцать лет,

      Тебе надо её охранять

      От всех неожиданных бед.

      Если голод вдруг будет жуткий,

      То последняя крошка ей,

      Если бомбы, то позаботься,

      Чтоб безопасно вам было с ней.

      Если лютый, северный ветер

      Вдруг нагрянет в холодный дом,

      Я надеюсь, ты не забудешь,

      Что теплее вам будет вдвоём.

      Ты не должен сдаваться, помни,

      Мать у тебя одна,

      Прости меня, за короткое детство,

      Но кто же знал, что начнётся война?

      2021

      Александр Ломоносов «Берегите матерей!»

      «Я пишу к тебе в надежде…» это стихотворение о войне. Оно нелегкое, очень атмосферное и трагическое. Интересный художественный приём использует автор – предчувствие.

      Формально в стихотворении ничего не происходит. Ещё не наступил голод, ещё не падают бомбы, в домах ещё тепло. Но щемящее чувство надвигающейся беды просто не покидает.

      Автор, уже знающая, что ждёт 11-летнего героя стихотворения, просит его в годину испытаний беречь маму. И высказывает надежду, что это письмо из будущего будет прочитано. Зная, как вели себя в годы блокады юные ленинградцы, мы можем не сомневаться,