Цеховик. Книга 6. Кремлёвские звёзды. Дмитрий Ромов

ничего себе! Это что получается, Брежнев что ли позвонил кому-то и за меня попросил? Охренеть, вот же чудеса!

      – Я к вам и так, и этак, Глеб Виленович, – усмехаюсь я, – а вы только щеритесь да кусаться пытаетесь, как животное какое-то. Ну вот что с вами делать? Приходится приструнивать. Хоть намордник надевай.

      – Ты щенок не на того рот раззявил! Я тебя по закону так раскатаю, в полном соответствии, что ты будешь лет пятнадцать кукарекать у меня на строгом режиме. Понимаешь намёк? Ох**вшее существо. Мне твой сынуля генсековский в х*й не упёрся! Будь у тебя хоть всё политбюро в родстве, я тебя на кутак по полной напялю, б*я буду, ты вкуриваешь, говна кусок?

      – Ловлю на слове, – нагло улыбаюсь я.

      Мне прямо удовольствие доставляет его позлить. Понимаю, дело неблаговидное над ущербными глумиться, но больно уж соблазн велик. К тому же он ведь сам меня провоцирует, сам виноват.

      – Чего?! – ревёт он.

      – Ну, вы же только что сказали, кем будете… На букву «б».

      Он сначала пытается осознать, а потом краснеет как кумач.

      – Пошёл вон!!! – орёт он так, что содрогаются стены.

      – Вы гляньте, что я там принёс-то, – поддразниваю я его и киваю на папку. – А то, может, и орать не надо. Вдруг там чистосердечное и вы все свои висяки сейчас же пристроите ко мне, многогрешному?

      Он нервным нетерпеливым движением раскрывает папку и замирает. Берёт первую фотографию и внимательно читает. Откладывает её в сторону и берётся за следующую. Вся его горячечная гневливость вмиг исчезает, и он делается похожим на Мюллера, обдумывающего козни Штирлица.

      С шумом распахивается дверь его кабинета и в неё влетает старший лейтенант с сержантом, а сзади за ними маячит Лариса Дружкина.

      – Что? – спрашивает Печёнкин, отрываясь от бумаг.

      – Товарищ генерал-майор, старший лейтенант Кукушкин по вашему приказанию прибыл!

      – Зачем? – рассеянно спрашивает тот. – Иди, лейтенант, не нужно ничего. Дружкина, кофе мне принеси.

      – И мне, – говорю я ему.

      – И Брагину, – подтверждает он и снова углубляется в изучение материалов.

      Повисает пауза и разыгрывается практически гоголевская немая сцена. Лариса и лейтенант с сержантом стоят, не понимая, что им делать

      Печёнкин поднимает голову и с рассеянным видом оглядывает застывшую массовку. Он делает нетерпеливое движение рукой, мол идите уже и возвращается к изучению фотографий, не зря Платоныч не спал всю ночь.

      – А эти зачем? – спрашивает Печёнкин и показывает фотки с охоты.

      – Там на мне куртка, изъятая при обыске, а в руке ружьё. Куртка вся в пороховых газах, я же стрелял. Не по кабану, конечно, а по мишени. Меня товарищ Брежнев стрелять учил.

      – Угу, – кивает Печёнкин. – Понятно. Баранов, да? Вот же сука беспринципная.

      Он говорит спокойно, просто констатируя факт.

      – Надо бы ему повышение какое-то. Он ведь сотрудник грамотный, может возглавить всю борьбу с хищениями в области. Такого спеца поискать ещё.

      – Серьёзно? – миролюбиво спрашивает он. – А по рогам ему не надо? Возглавить