Ты – моя паранойя. Элла Александровна Савицкая

открываю её губы языком и проникаю им в горячий рот. Любимый рот, который я готов терзать часами, пока она стонать не начинает от избытка эмоций.

      Внутренности кипят. Стискиваю её, но зараза отталкивает.

      – Перестань! – отходит на шаг, снова в защитном жесте складывая руки на груди.

      – Когда ты приехала? – стараюсь не пугать своим состоянием, но у меня это всегда получается плохо.

      Сжимает губы и вздергивает точную бровь.

      – Две недели назад.

      – Две недели? – срывает меня.

      – Не кричи!

      Сжимаю челюсть, потому что «не кричать» не умею. Да и какой нахрен не кричать?

      Ступаю в плотную, прижимая её к стене и ставлю по обе стороны от головы руки, чтобы не сбежала. С нее станется.

      – Почему не позвонила? – выдавливаю сквозь зубы.

      – А зачем?

      – Не скучала, значит? – сощуриваюсь, вылавливая эмоции на лице, на которое пялился каждый вечер, перелистывая фотки, где мы ещё были вместе.

      – Зак, я не позвонила, потому что знала, что снова начнется это всё, – всплескивает руками, но тут же снова складывает их на груди.

      – Что всё?

      – Вот это. Твоя мания. Я нормально привыкла жить, спокойно, не оглядываясь назад и не ожидая увидеть тебя.

      – Нормально, значит? А то, что между нами было – было ненормально?

      – Это была болезнь, какое-то безумие с постоянными рецидивами.

      Чувствую, как собственные ноздри раздуваются. Прикрывают глаза, а у самого ладони в кулаки складываются.

      – То есть ты излечилась?

      – Я сделала прививку.

      Перед глазами темнеет.

      – Да что ты? Каким образом?

      – Не важно. Зак, мы расстались. Я не хочу болеть снова. Пожалуйста.

      Знаю. Я знаю, что ей было сложно со мной, знаю, что она плакала часто, ненавидела меня, кричала, чтобы не контролировал каждый её шаг, а я просто не мог не контролировать.

      Не понимал, как можно не знать где она. Вот и сейчас от осознания, что уже две недели мог бы видеть её выламывает кости. А она не захотела. Забыла? Разлюбила?

      – Зак, прошу тебя. Ты же тоже, наверное, за это время уже отошёл?

      – Тоже? Нет, Тара, я не отошёл! И не отойду.

      Большие глаза, в которых я однажды заблудился встречаются с моими и в них вспыхивает нечто непонятное. Вспыхивает и тут же гаснет.

      Она вытягивает носом воздух и превращается в ту, что когда-то сказала мне «Зак, я так больше не могу. Нам нужен перерыв. Я уезжаю, а когда вернусь не знаю. За это время может случиться что угодно, и я не хочу, чтобы по приезду мы предъявляли что-то друг другу. Теперь мы по отдельности».

      Тогда это ощутилось, как лезвие ножа в живот. Меня напополам сложило.

      И вот сейчас она смотрит также. Решительно холодно.

      – Зак, однажды мы попробовали, и у нас не получилось.

      – Это у тебя не получилось! – огрызаюсь, склоняюсь у ней ближе.

      В нос ударяет сладкий запах, который я всегда любил вытягивать носом и торчал от этого, как последний наркоман.

      – Потому что ты сделал всё, чтобы не получилось!

      – Я?

      – Ты!

      – А