Ах, за речкой-рекою… (сборник поэзии). Олег Ладыженский

им осталось и досталось,

      И даже преумножилось. Кто щедр,

      Тот счастлив, и велик, и вообще.

      Святой отец! Я к вам являюсь ночью

      Не для того, чтоб пугалом служить.

      Сейчас меня вы видите воочью,

      Я вижу вас, вы живы, мне не жить,

      Но пусть вам скажет мой тоскливый взгляд:

      Святой отец, я спал, я видел ад[2].

      Шестистишья

      Мессия

      Месяц объявил себя Мессией,

      Сходит с неба, людям во спасенье,

      Он рогатый, желтый и красивый,

      У него в ладонях гром весенний.

      Скоро месяц спустится на землю,

      Скоро будут ласточки и зелень.

      Воздаяние

      Увы, интеллигенции

      Не видеть индульгенции,

      Прощения грехов —

      Воздастся без сомнения

      Существованью гения

      Вне песен и стихов!

      Пьеро

      Мой грустный ангел, белый мой Пьеро,

      Берет с помпоном, крылья с бахромою —

      По-моему, сумою и тюрьмою

      Мне не отделаться. Летит твое перо

      Над целой жизнью, спряденной хитро.

      Придет потоп – вода меня не смоет.

      Ожидание

      Ожидают падения,

      Чтобы без нападения,

      Чтобы сам оступился,

      И как в пену да с пирса…

      Балансирую на канате —

      Нате!

      Богема

      Каждый второй – Шекспир. Каждый седьмой – Гомер.

      Как Бержерак, пьяны. Как Пастернак, угрюмы.

      Трюмы жирком полны. Водкой залиты трюмы.

      Литературный мир, литературный мир.

      Бражники, болтуны. Критики полумер.

      Каждый седьмой – Шекспир. Каждый второй – Гомер.

      Угол

      Ах, приму лиху беду на щит,

      Аж беда сыграет в ящик —

      Было много разных будущих,

      Мало было настоящих.

      Загляну, хитрец, за угол бытия —

      Кто идет по переулку? Ты и я.

      Зависть

      Не пожилой – поживший,

      Оружья не сложивший,

      Седой, помятый, тёплый…

      Мячом разбиты стёкла.

      Мальчишка – тень в стекле.

      Завидую вослед.

      Звук

      Долго ли, коротко, поздно ли, рано,

      Как ни насилуй струну,

      Форте всегда переходит в пиано,

      Чтобы упасть в тишину.

      В этом паденьи – начало начал,

      Там узнаёшь, для чего ты звучал.

      Идеал

      Он был морален и духовен.

      Являя сверстникам пример,

      Он знал, что был глухим Бетховен,

      И знал, что был слепым Гомер.

      Имея слух, имея зренье,

      Он мнил себя венцом творенья.

      Гимнастика

      Подкачаю, братцы, пресс и я,

      Ибо такова моя натура —

      Где еще вчера была депрессия,

      Завтра будет только крепатура.

      С понедельника займусь спиной я —

      Убегай, старуха-паранойя!

      Лирика

      Арабский

2

Нет, Ромео не читал стихотворения Давида Самойлова «Реплика Данте», которое завершается строкой: «Я спал, мадонна, видел ад». У каждого свой ад, даже если в чем-то они и совпадают.