Отпетые плутовки. Татьяна Полякова

поймаю и тогда уж точно всыплю.

      – Ты правда драться не будешь? – на всякий случай уточнила я.

      – С тобой, что ли? Смех, да и только. Пойдем.

      Как только солнце село, похолодало. Поднялся ветер, в воздухе чувствовалось что-то осеннее, а отнюдь не весна.

      – На ночлег прибиваться надо, – сказал Сашка.

      – Кто же нас пустит? – удивилась я. – Придется всю ночь идти.

      – С тобой находишься, – огрызнулся он.

      – А ты меня брось, – не осталась я в долгу.

      Прошли еще километра три, и тут впереди возник фонарь на пригорке.

      – Деревня, – кивнул Сашка. – Там и устроимся.

      Я мечтательно вздохнула, подумав о теплой постели. Сегодняшняя пешая прогулка изрядно меня вымотала. Но Сашка растоптал мою мечту, потащив меня к сараю на окраине. Замок на двери висел, но открывался он без ключа. Сашка распахнул дверь и заглянул внутрь.

      – Сено. Блеск. Пошли, Марья.

      Сообразив, где он собрался ночевать, я не на шутку испугалась.

      – Ты что, здесь спать хочешь?

      – Конечно. А ты думала – в «Метрополе»?

      – Саша, – торопливо забубнила я, – я туда идти не могу, там крысы, я их до смерти боюсь.

      – Ты, Машка, дура, прости господи, какие крысы?

      – Большие. Саша, ты не заставляй меня, я не могу. Ей-богу, не могу, лучше убей. – Сашка тупо меня разглядывал, а я торопливо предложила: – Ты иди, а я здесь побуду, возле сарая, вон под деревом, я не сбегу и на тебя не донесу. Да и кому доносить, сам подумай? Здесь бабульки одни, по темному дверь не откроют.

      – Чего ты городишь? – разозлился Сашка. – Ночью мороз будет, неужели не чувствуешь? Уснешь под деревом и замерзнешь.

      – Я не буду спать, я побегаю.

      – Да что за черт, пошли быстро! – разозлился он. Я шарахнулась в сторону и завизжала:

      – Не пойду! Не могу я, честно! Я в третьем классе вот в таком сарае со стога съехала, а мне мышь за шиворот попала.

      – И съела тебя.

      – Нет, не съела, но я до сих пор после этого заикаюсь, когда волнуюсь.

      – Ты у меня ушами дергать начнешь, если еще слово скажешь. Идем.

      – Не могу я, Саша, – заревела я. – Боюсь я, не могу.

      Он замер в дверях.

      – Марья Павловна, нет здесь крыс, ну какие крысы? Что им тут жрать-то?

      – Вот нас и сожрут.

      – Да что ж ты за дура упрямая, – всплеснул он руками, сам чуть не плача. – Давай руку, и пошли. Нельзя на улице, замерзнем, а здесь в сено зароемся. Идем.

      Он взял меня за плечи и втащил в сарай, потом со скрипом закрыл дверь. Я стояла зажмурившись, боясь пошевелиться.

      – Руку дай, – сказал Сашка. – Иди за мной.

      Я преодолела несколько метров, ежесекундно готовясь упасть в обморок. Глаза зажмурила, голову втянула в плечи, а руки сцепила на груди, слыша, как Сашка возится и шуршит сеном, сооружая что-то вроде норы. Наконец он удовлетворенно пророкотал:

      – Люкс. Давай сюда. Мышей нет, все ушли в гости в соседний сарай, проверено.

      Удивляясь своей живучести, я