Прежде, чем ты решишь остаться. Наталья Масальская

вот, через десять минут он будет ждать тебя у подъезда, – радостно возвестила тетя Зоя. Мама поддержала ее сдержанной, но слишком довольной улыбкой.

      – Пойду пока оденусь.

      Легкости походки как не бывало. Ноги будто налились свинцом. Бухая по дубовому паркету, Стелла побрела обратно в комнату.

      – Как успехи? – бросила она сыну, натягивая пиджак прямо поверх растянутой домашней футболки с Микки Маусом.

      – Написал, – протягивая ей тетрадный лист, ответил Паша. – Ты куда?

      – Телефон дома забыла. Я скоро вернусь. Давай заодно письмо отправлю.

      Она забрала листок из рук сына и, сложив в несколько раз, положила в карман.

      – Не мни, – возмутился Павел.

      – Нет-нет, что ты! Я когда в конверт его буду класть, разглажу.

      Пока Стелла ждала лифт, развернула письмо. «Ну и к чему мне готовиться на этот раз? – быстро пробежалась она по разноцветной лесенке слов, весело «прыгающих» до самого конца страницы. – Что? Плейстейшен? Твою мать! Это же тысяч пятьдесят! Ну спасибо, сыночка, удружил. Почему сейчас дети не хотят конструктор? Я вот хотела, – сокрушенно размышляла Стелла, спускаясь в громыхающей кабине лифта. – Блин, какая машина-то?»

      Она вышла из подъезда и осмотрелась.

      «Фух, – выдохнула Стелла, заметив тускло освещенный салон автомобиля, в котором сидел одинокий водитель. – «Ну, ладно, Матвейка, – и, скривив губы, решительно направилась к машине.

      – Привет, – бухнувшись на пассажирское сиденье, выпалила она.

      Сопливые восторги по поводу их встречи просто добьют ее психику. Стелла старалась не смотреть на водителя. Того, напротив, занимал вызывающе-нахрапистый настрой пассажирки, и он все пялился на нее, не трогаясь с места.

      – Ладно, – не выдержала Стелла его пристального взгляда и развернулась. – Мы не виделись тысячу лет. Да, мы когда-то были очень дружны и бегали с голыми жопами в саду у моей мамы, играя в индейцев. Мы можем ехать? Мне реально нужен телефон, – обескураженная собственными словами, Стелла снова уткнулась взглядом в приборную панель.

      – Хорошо, – прозвучал в ответ приятный баритон. – Может быть, ты мне адрес скажешь?

      – А да, Кустарная двадцать пять, – окончательно сконфузилась Стелла.

      «Да уж, превзошла себя, – ворчал внутренний голос. – Наехала на парня, причем зря. Может быть, он тоже не горел желанием тащиться к тебе домой за телефоном. Лежал себе преспокойно на диване в труселях, смотрел футбол. А тут ты – королева драмы».

      Стало стыдно, и то, что Матвей больше не пытался заговорить с ней, делало чувство вины еще более отчаянным.

      «Ладно, прорвемся» – мелко трясла она в приступе нервного возбуждения пяткой, мысленно стараясь сократить расстояние до дома и прекратить, наконец, эту пытку молчанием.

      – А ты… – тишину салона снова прервал бархатный баритон.

      – Два года назад, – не дослушав, ответила Стелла. – Есть сын Павлик, шесть лет, – от напряжения голос ее прозвучал слишком громко.

      «Дура,