Академия Чародеев. Сердце правящего дракона. Валентина Гордова

для порядка укоризненно покачав головой, адмирал Манфред подавил улыбку, обнял жену и вежливо осведомился у Кели:

      – Предпочтительнее встреча на нейтральной территории, как я понимаю? Вас устроит север Сиареля?

      – Любые координаты, мои хорошие, – у бытовички сегодня было поразительно хорошее настроение. – Вам экземпляр поменьше или побольше и позлее?

      – Второе, конечно, – хмыкнула Маи.

      – Ты мне уже очень нравишься, – на комплименты Кели не скупилась. – Ари, ты, наконец, домой?

      Я открыла рот, намереваясь сказать, что очень на это рассчитываю, но не успела произнести ни звука.

      – Нет, она на семейные разборки, – за меня решил Рдаен Манфред.

      Чуть вздрогнув, напряжённо посмотрела на него. Дракон ответил решительным, почти упрямым взглядом и неожиданно сказал:

      – Ты почти не знаешь его, но мы с Нэреном знакомы не первый год. Он никого не подпускает, практически никому не доверяет и ни от кого не принимает помощи. Ты – другое дело. Он позволил тебе вмешаться в Этлейке, привёл в свой дом и приставил всю свою личную охрану. Ты важна для него. Важна настолько, что Нэр позволил тебе уйти, искренне думая, что ты приняла взвешенное решение и что так, без него, тебе будет лучше.

      Сердце, оно билось едва-едва, впитывая каждое слово, и в конце сжалось так сильно, что грудь сдавило обжигающей болью, дыхание перехватило, а перед глазами всё начало медленно расплываться.

      Зажмурившись, торопливо опустила голову, стремясь скрыть эмоции, в которых попросту тонула. Судорожно выдохнула, качнула головой, зажмурилась сильнее и, ощущая, как по щекам побежали предательские горячие слёзы, прошептала:

      – Нам нельзя…

      Стиснула зубы, сжала руки в кулаки и замолчала, не позволив больше ни одному слову слететь с губ.

      – Ари, – Кели позабыла обо всём на свете и позвала с искренней тревогой за меня.

      – Всё хорошо, – соврала ей, драконам, себе… на последнем звуке голос дрогнул и губы задрожали, но я сглотнула, выдохнула и повторила уже увереннее: – Всё хорошо.

      Но если и были существа, готовые принять мою ложь, то точно не среди этой троицы.

      – Ох ты Пламя, – простонала Маиели. – Бедный ребёнок!

      И вдруг оказалась со мной на одном диванчике, притянула, обняла, сжав крепко и бережно и не позволив вырваться. Я попыталась раз, второй, третий, а затем просто дрожала и дышала открытым ртом, силясь подавить начинающуюся истерику. А Маи, она продолжала обнимать и гладить по волосам и спине, кажется, плакала и сама, и всё приговаривала:

      – Бедная девочка… тебе сколько, лет двадцать всего? Детям нужно любить, дружить и познавать мир, а не тащить на себе ответственность за целую страну! Маленькая моя, хорошая… Поплачь, поплачь, это правильно, потом полегче будет… А Нэрен, он очень хороший и со всем разберётся, ты только позволь ему. Его жизнь тоже не радует, он каждый миг счастья у судьбы зубами вырывает, неволить и принуждать никогда не станет. Знаешь, тот, у кого свободы