В цель! Канонир из будущего. Юрий Корчевский

засмеялись:

      – Не будь простофилей!

      – Ты не про меня ли рассказываешь? – тронул я мужика за плечо.

      – Ага, явился, я уж думал – убег с деньгами-то!

      – Так за бумагой же ходил.

      – Ну тогда пиши.

      Я пристроился за дощатым прилавком.

      – Чего писать-то?

      – «Любезная Авдотья! С нижайшим поклоном к тебе…»

      Я писал быстро – все-таки сказывалось институтское образование. Мужик смотрел на меня, открыв рот. Мешало то, что приходилось часто обмакивать перо в горшочек с чернилами.

      Я закончил письмо, перечитал его мужику.

      – Вот спасибочки, теперь весточку жене передам – знакомца встретил, на ладье в родимые места идет.

      За полдня я написал еще два письма и челобитную. Денег хватило, чтобы сытно покушать. «Не все так уж и плохо», – решил я, укладываясь спать на голую землю у костра на берегу.

      А на следующий день мне повезло еще больше. Не успел я прокричать, что пишу всем желающим, как ко мне подошел богато одетый купец. Вот уж не подумал бы, что он неграмотный. Но вопрос купца меня удивил.

      – А языки другие знаешь ли?

      – Какие интересуют? – деловито осведомился я.

      – Аглицкий.

      – Учен, могу.

      – Гляди-ка, – изумился купец. – А откель?

      – Довелось в этой самой Англии побывать. Ты дело пытаешь или просто любопытствуешь?

      – Дело, дело, – заторопился купец. – У меня компаньон в самом Лондоне, весточку послать надо о делах, да языка не знаю. Напишешь? – Я важно кивнул. Купец оглянулся, понизил голос: – Не хочу, чтобы услышал кто. У меня лавка недалеко, давай туда пройдем?

      – Две полушки задатка.

      Купец вытащил из кошеля и отдал мне деньги. Я сбегал за бумагой – чернила у меня уже были.

      Купец с достоинством проследовал в свою лавку, прошел в заднюю комнату, служившую подсобкой. Слава богу, здесь стоял стол, и можно было писать почти с удобствами.

      Купец диктовал медленно, взвешивая каждое слово и цифру, что было мне на руку – приходилось вспоминать подзабытые слова. Когда послание было закончено, я перечитал его заказчику. Купец удовлетворенно кивнул: «Все так!» Он отсчитал уговоренные деньги, а взял я с него по тройной таксе – все же не на кириллице писал.

      Довольный, я пошел на торг, и за день мне удалось написать еще шесть прошений.

      А утром следующего дня, когда я пришел за бумагой, ее продавец предложил:

      – Что ты все время за листками бегаешь? Садись рядом, за прилавком место есть. И у тебя место постоянное будет, и мне прибыток.

      Я прикинул – и впрямь удачно. Уселся рядом и стал громогласно рекламировать свою услугу.

      И дело пошло. Бумаготорговец продавал бумагу, я писал. Услуга оказалась востребованной, писал я быстро и грамотно, и вскоре уже не просиживал штаны, а работал с утра до вечера – пока можно было еще различить буквы.

      На заработанные деньги удалось купить рубашку и штаны, какие носили все горожане, и уже внешне я не отличался от рязанцев. Мне бы еще жильем обзавестись, а то так и приходилось спать на берегу. На мое счастье,