Сын звезды, рожденный горой. Александр Великий. Сергей Юрьевич Соловьев

накажут. -торжественно проговорила жрица, поднимая горящий факел вверх.Посвящение Неарха

      Юноша шел один, как и было ему велено.. Пешком, как проситель, и нехитрую свою поклажу нес на себе, а также послание для жрицы, которая встретит его у Священной тропы. Ему нравилась расстилавшаяся перед ним родная земля. Время было весеннее, и Крит в эту пору всегда особенно прекрасен, с множеством ручьев, с прекрасными лесами и полями, дорога ему не казалась унылой. Сын архонта думал о том, что ему предстоит узнать, и как долго задержится для посвящения. Он подумал: «Надеюсь не на пятьдесят лет, как Эпименид… Хотя как знать, и отец поклялся за меня. Юноша представил себе, как зайдет в пещеру, ему приготовят келью, он будет читать Гомеровы песнопения, и заснет на пятьдесят, нет, на шестьдесят, или даже на семьдесят лет. Потом он проснется, а матери и отца нет (даже подумать страшно), у него борода до колен, и его зовут снимать порчу с какого-нибудь города, или чуму изгонять, или Совет пошлёт его на Север, на родину Элисии с дарами, а, может быть, сам Улль будет ему помогать в странствиях…

      И он встретит хозяйку Горы, Прекрасную Элисию, отгадает три загадки, и она оставит его с собой.». Размечтавшись, юноша споткнулся, и упал, что хорошо не лицом, а на подставленные ладони, немного ободрав их, но лицо сумел отвернуть в сторону от камня, не просто так его педагог тренировал. Дома Учитель рассказывал о тайнах наук, а наставник учил владеть оружием: «Скоро стану эфебом и посвящу волосы Уллю.». Подходя к плато Нида, где по рассказам начинается идейская тропа, он засмотрелся на вид гористой равнины ниже плато, вся местность покрытая кустарником и деревьями показалась великолепной, но он повернулся и пошел по тропе, заросшей по бокам кустами. Встречались и цветы-прекрасные маки, просто необыкновенно- красные здесь. Ну а где цветы, там и пчелы, но ни одна не ужалила юношу, они лишь облетали его с явным интересом. Двигаясь так, юноша продвигался к своей цели, и около громадного зева пещеры, адепт наконец-то увидел жрицу, его наставницу. Она прогуливалась вдоль пещеры, любуясь чудесными цветами. Это была прекрасная девушка двадцати лет, с непокрытыми волосами, как и подобало жрице, в белом платье и сером плаще, с заколкой у левого плеча. Неарх подошел к ней и окликнул:

      – Привет тебе. Я пришел согласно обету отца и приказу жрицы Латоны нашего города, Лато. Я сын архонта, Неарх, должен пройти испытания и посвящения. Я готов, госпожа, – храбро проговорил юноша, почти не заикаясь от волнения.

      – Уже? Только явился уже и на подвиг сгодился? – ответила девушка стихотворно опешившему от неожиданности юноше, не знавшему, что надо ответить девушке. Обычно Неарх за словом в карман не лез, а тут, казалось, столько раз проговоренная про себя речь стерлась из памяти, и он робко мучительно покраснел, и наконец, выдавил из себя:

      – Меня наставляла жрица перед путем в Идейское святилище, я пришел один и без слуги, как должно.

      – Я вижу.. -протяжно ответила она, – Принес с собой еду? Ковш для питья, деревянный с собой? Напиться сможешь в ручье. Ночевать будешь в пещере, а утром я буду приходить и наставлять