Черный автомобиль и банда экспроприаторов. Сергей Юрьевич Соловьев

оказались у дубовой двери. Стабров левой рукой приоткрыл дверь, придерживая дверное полотнище ногой. Пистолет был в правой руке, наготове… Ногой резко открыл дверь и нырнул в проём, сразу приготовился стрелять, прижавшись к стене…

      – А вы кто? – услышал он не вполне понятный вопрос.

      Впрочем заданный молодым мужчиной в строгом костюме с нарукавниками. Незнакомец перевязывал голову швейцару, сидевшему с разбитой головой прямо на кафеде пола. Полицейский чиновник поспешно спрятал пистолет, и вытащил номерной жетон из кармана.

      – Сыскная полиция, Стабров Сергей Петрович. Телефонируйте на Петровку о происшествии.

      – Кассир Цыбулин, к вашим услугам. И вот, Бориса Петровича в больницу надо.

      – Вы телефонируйте, я пока с швейцаром переговорю,– нашёлся полицейский чиновник, – потом и с вами.

      Служащий же банка быстрыми шагами подошёл к столику, где стоял телефонный аппарат «Эриксон».

      – Борис Петрович, я из сыскной полиции. Просто это очень важно, что вы мне расскажете.

      – И не скажешь, по вам, ваше благородие, что из полиции, – но увидел жетон и быстро заговорил, – да что там? Трое молодцов, бородатые, в шароварах да поддевкпх, быстро зашли. Один хвать меня по голове, я и упал. Дубинка такая, хорошо, не железная…Остального и не видел. Очнулся, меня Цыбулин Василий перевязывает.

      – Пешком пришли?

      – Да, на своих двоих, будь они неладны. Со стороны Рождественки пришли.

      – Оружия при них не было?

      – Да не приметил я … И рядом с дверью всё мороженщик крутился, туда – сюда свою тележку по Мясницкой катал.

      Стабров стоя перед бюро быстро заполнил лист бумаги, и попросил швейцара подписать. Тут пришли два санитара, вывели Бориса Петровича, а городовой Степанов их проводил.

      Кассиры всё смотрели на полицейского чиновника, словно на некое чудо, будто упавшее на них с неба. Наконец, открылась железная дверь, и в зал вышел важный господин, с лихо закрученными усами. Выглядел авторитетно до неправдоподобия, и блеска его облику добавлял золотой монокль, в правом глазу субъекта. Прекрасный габардиновый костюм- тройка лишь оттенял его важный вид, а блеску лаковых ботинок позавидовал бы и франтоватый Франц Янович Шульц, фотограф сыскной полиции.

      – Сергей Петрович Стабров, полицейский чиновник сыскной полиции. Буду расследовать это дело.

      –Иоахим Леопольдович Брюкнер, управляющий банком. К вашим услугам. Экспроприаторы похитили, – и он глянул в ведомость, – сорок две тысячи семьсот пятьдесят рублей, в банковых и кредитных билетах.

      – Мне придется переговорить с вашими работниками.

      – Без сомнения. В зале в момент преступления работали пять кассиров- Цыбулин, Щусев, Зиновьев, Денежкин и Растропов. Имелись и два клиента банка – приказчик Афанасьев и купец Шульгин. Оба убежали, и, как ни странно, экспроприаторы их деньги не изъяли, – и тут монокль господина Брюкнера выскочил, повиснув на золотой цепочке, – такие вот разбойники, – вздохнул растроенный финансист.

      Стаброву