Красное колесо. Узел 3. Март Семнадцатого. Книга 3. Том 7. Александр Солженицын

он прогуливался в мирно-дрёмном состоянии. Но залегала в нём фронтовая закалённость нервов, всегда готовая к падению снаряда, взрыву, физическая невозможность испугаться никакой неожиданности. Он только выпрямился. Рук, конечно, не поднял. И, как понимал событие, ответил спокойно и чуть с насмешкой:

      – В чём дело? Вы, может, думаете, у меня есть оружие? Да уже столько было обысков, уже ни у одного офицера не осталось.

      (Его собственный револьвер, к счастью, был не на поясе, а лежал в саквояже, просто не успел достать и надеть.)

      Но солдат сказал:

      – Здесь в поезде говорят, что вы расстреливали народ в Петрограде.

      Револьверы быди нацелены, увернуться – некуда. Но – «говорят», значит, не сами они с Литейного, а кто-то другой узнал.

      Неторопливым спокойным баском ответил Кутепов:

      – Не всякому слуху верь.

      Тут резко ударили в станционный звонок – Кутепову по́мнилось, что не было второго, а ударили сразу три! – капризы революции.

      И паровоз загудел в ответ.

      Если б они на Литейном сами его видели, то достаточно было полсекунды – тут же его прорешетить.

      Но они заколебались, а их вагон далеко, выяснять некогда – и кинулись опрометью, опустив револьверы.

      Уже передался по составу удар – и трогались.

      Но вагон Кутепова оказался рядом, и тамбур пустой, даже без кондуктора.

      Кутепов быстро вскочил, поспешно прошёл по коридору. Чего у него быть не могло – это сколько-нибудь разложенных вещей: фронтовая собранность, всё на себе, а саквояж застёгнут.

      Переполашивая соседей, он схватил его и выскочил.

      Уже гонко пошёл поезд – но ещё вполне успел соскочить на ходу, и даже ещё на перрон.

      И даже не поскользнулся.

      Поезд ушёл.

      И на этом перроне, который едва не стал концом его жизни, – нет, конец ещё не виделся, не знался, никому не дано его провидеть! – Кутепов ещё погулял для успокоения (сейчас оказалось, что он вовсе не был спокоен), пошёл к начальнику станции, отметил на билете остановку.

      Пошёл в ресторан, неторопливо позавтракал. (А в голове – прокручивается Литейный проспект, и всё петроградское.)

      Пошёл в кассу, узнал, что ожидается скорый Петроград – Воронеж.

      И компостировал билет на него.

      А из Воронежа можно будет пересесть на Киев, и на фронт.

      И – ещё посмотрим!

      И – ещё гулял по тому же перрону.

      Документы – 13

      ОБРАЩЕНИЕ К СОЛДАТАМ

      выборного командира Преображенского запасного батальона

      3 марта 1917

      Вчера на общем собрании выборных солдаты постановили избрать: командиром батальона – подпоручика Заринга, батальонным адъютантом – поручика Макшеева…

      Поименованные офицеры уверены, что им солдатами будет оказано полное доверие, а сами обещают с ними работать дружно и заодно.

      ………………………….

      Предлагаю