Пуля времени. Николай Свечин

товарищами и тем более друзьями. Больше было похоже на то, что Ратманов сдавал экзамен. Экзамен на право жить.

      – Гимназист… – Ратманов снова привыкал к своей «школьной» кликухе, а Хряк как будто специально цедил слова, чтобы те казались более тяжеловесными и служили цели припугнуть. – А мы тебя тут заждались. Кое-кто даже подумал, что ты не придешь вовсе.

      Георгий снова обвел собравшихся глазами.

      – Это почему еще? Сказал приду, значит приду.

      – И с какими шалавами ты якшался? До Марьиной рощи не так далеко, чтобы я вообще об этом спрашивал.

      – Тебе всех по именам перечислить? – Ратманов понял, что извинений тут будет недостаточно, и избрал «дерзкую» стратегию. – Рита, закрой уши…

      Атаману это не понравилось.

      А Ратманов посмотрел на деньги и квитанции, разложенные перед преступным авторитетом. И пошел в дальнейшее контрнаступление.

      – Сорга[20] есть, расписки есть. А уж с кем я загулял на свою долю – дело десятое. В конце концов, о времени возвращения мы не договаривались.

      Хряк ухмыльнулся – прав был Гимназист. И деньги с квитанциями на месте.

      – Ну что, Лодыга, – атаман почему-то обратился именно к этому бандиту, – поверим Гимназисту на первый раз?

      Ратманов перевел взгляд на Лодыгу. Тот лишь хмыкнул.

      Хряк сбросил с колен свою маруху. Подошел к попаданцу и положил руку ему на плечо, даже, скорее, обхватил сзади за шею, одновременно демонстрируя как свое одобрение, так и свою силу.

      – Ну что, сделал дело, как говорится, гуляй смело. На тебе червонец сверху. Хряк добро не забывает.

      Слышать подобное от уголовника было не очень-то приятно. Но преступник Георгий Ратманов снова победил опера Юрия Бурлака. Деньги принял. И пошел к себе. Остальные бандиты тоже расходились.

      Ратманов до этого не успел справить нужду и хорошенько умыться. А проделав со своим новым телом все эти нехитрые манипуляции, прошел в дом чуть глубже, чем мог бы. И покосился в сторону лежака, который обычно занимал Лодыга. Лодыги там не было.

4

      Пьяный Лодыга ржал, как конь в шантане «Негасимая свеча» – подобные названия были довольно популярны в дореволюционной России. А спаивал его Копер. Ушлый тип. Обиженный член банды. Старый приятель. Свой в доску. И гораздо более понятный, чем этот Гимназист.

      – Ты мне вот что скажи. – Копер выглядел намного трезвее Лодыги. – Ты можешь на все сто утверждать, что Гимназиста взяли фараоны?

      – Могу, – отсмеявшись, согласился Лодыга.

      – И то, что он вышел оттуда, проведя время на половине старших чинов?

      – Могу, – кивнул Лодыга.

      – Твои слова против его, когда доберемся до Хряка.

      – Ага. – Пьяный Лодыга кивнул и снова принялся ржать, ничего не мог с собой поделать. – Только цыган давай послушаем. Тут цыгане выступают!

      Копер до того держался. Но буйный нрав прорвался наружу.

      – Недоумок!

      Лодыга с блаженной улыбкой посмотрел

20

Сорга – деньги (жарг.).