Пуля времени. Николай Свечин

Хряк сходил к знакомому барыге толкнуть дуван. Георгий пытался увязаться с ним, но главарь отказал, взял с собой Лодыгу. Они вернулись через три часа и выложили на стол семь тысяч мятыми бумажками.

      – Вот, – объявил Хряк, – то, что удалось получить быстро. Еще три больших дадут к концу Петровок[17]. Всего, значится, десять.

      – Че так мало? – обиделся есаул. – Взял бы меня с собой, я б тому барыге глаз на жопу натянул. Это Желудкин, собака?

      – Он, – ответил атаман, неприязненно глядя на помощника.

      – Пойду и еще заберу, хоть три тыщи, – сказал Копер, одеваясь. – Столько скуржи, и рыжье, и всякая всячина, а токмо десять больших? Не, я этого так не оставлю!

      – Сядь! – рявкнул атаман. – Ты тут главный теперь, а не я? Ну, обоснуй.

      Он вынул из сапога нож и воткнул его в стол.

      – Словесно будешь доказывать али так? Дрянцо с пыльцой! Кто тебя из дюжинных гайменников[18] двинул? Кто лучшую долю давал? А ты вона как благодаришь? Давай у братвы спросим, кто в их глазах выше стоит, ты али я.

      Есаул сник. Он молча снял жилет, ушел в угол, бросился там на подушку лицом вниз и замолчал.

      – То-то, – буркнул Хряк, убирая нож обратно в сапог.

      Потом сел к пачке денег и принялся их делить, словно разметывал карточную колоду. Сложил семь стопок и объявил:

      – Всем по пять сотен, включая Копра. Гимназисту – тыща. За то, что все хорошо придумал и меня от пули заслонил. Итого три, верно? Мне как атаману три, а остатнюю тыщу в запас. Всего семь. Подходи, разбирай.

      Лодыга, Татарин и Мордвин быстро схватили свои доли, пересчитали и потянулись к водке. Георгий упрятал свою стопку в карман, не пересчитывая.

      Но есаул не двинулся с места. Все смотрели на него. Наконец, он заговорил:

      – Не жирно ли будет три больших, а, Макар Никанорович? Давно ли ты стал таким задавакой?

      Хряк начал было наливаться кровью, но сдержался. Помолчав с полминуты, он сделал новое объявление:

      – А есаулом у нас теперь будет Гимназист, он же Ратман. Копер теперча как все. Рядовой. А не хочет как все, пусть убирается к елде. Слышал, Николай Михалыч? Бери пять сотенных и вали… Штоб я тебя больше не видел. Или покорись, тогда останешься в хевре. Тебе решать.

      Отставной есаул вскочил, схватил со стола свою пачку денег, надел летнюю шинель, накинул на плечо сидор с вещами и удалился, громко хлопнув дверью. Стало тихо.

      Из-за занавески вышла Рита, посмотрела вслед беглецу и сказала:

      – А и хорошо. Только он мстить станет, к Казаку пойдет.

      – Разберемся, – прокомментировал атаман, но Георгию в его голосе послышалась неуверенность.

      Что за Казак? Сколького попаданец еще не знает?

9

      Переночевали спокойно, а после чая Хряк позвал нового есаула и вручил ему пачку ломбардных квитанций:

      – Снеси барыге из Марьиной рощи. Звать Микитичем. Лазаревский переулок, свой дом. Наличники желтым выкрашены, а напротив казенка[19]

17

Т. е. Петровского поста, 29 июня.

18

Гайменник – убийца.

19

Казенная винная лавка.