Числа. Трилогия (сборник). Рейчел Уорд

у нас тут серьезная проблема. Джем Марш на моих глазах угрожала другому ученику ножом. Это произошло на территории школы.

      Он положил нож на директорский стол.

      Директор, который до того подписывал какие-то бумаги, аж отшатнулся, будто Макак сунул ему под нос бомбу с часовым механизмом.

      – Понятно, – сказал он, быстро переводя взгляд с Макака на меня и обратно. Потом снял трубку. – Мисс Лестер, пожалуйста, позвоните в полицию и попросите их приехать. У одной из учениц изъяли нож. Да. Спасибо. И позвоните к мисс Марш домой. Пусть придет ее опекунша.

      И началось: вопросы, нравоучения, обвинения, нотации. Директор, полиция, потом вызвали еще Карен и мою соцработницу Сью. Когда они все собрались, в кабинете стало не повернуться.

      – Ты, наверное, не понимаешь, насколько это серьезно – ношение холодного оружия, угрозы, и это помимо того, что ты вызывающе ведешь себя в классе, хамишь, задираешь одноклассников…

      И понеслось, и понеслось. Я попросту отключилась – говорите, сколько хотите. Надеялась, что, если буду сидеть тихо, они рано или поздно выдохнутся и на этом все закончится, да только было понятно, что на сей раз так просто все не закончится. Нож лежал на столе у меня под носом – молчаливый свидетель. Зря я притащила его в школу, думала я не переставая, ох, зря. Вот и огребла. Вляпалась по самые уши.

      Наконец было решено продолжить допрос в полицейском участке. Когда меня увозили в полицейской машине, по школе прошел гул возбуждения – я это слышала. Ученики высовывались из окон, толпились в дверях. Когда меня выводили, я подумала: «Наверное, я здесь сегодня в последний раз». Но на школу да и на одноклассничков мне было плевать. Только когда я подумала про Жука, у меня на миг скрутило живот. Если меня посадят под замок, увижу ли я его снова?

      Всё раскрутили по полной программе: завели протокол, меня обыскали, взяли отпечатки пальцев. Наверное, они пытались меня напугать, но мне-то было по фиг. Я просто ушла в себя. Вроде как спряталась в панцирь – я тут, я все вижу, но ничего не чувствую.

      Я молча терпела, не протестовала, но говорить отказывалась. Поначалу меня увещевали:

      – Ты пойми, ходить с ножом очень опасно. Его же могут использовать и против тебя. Давай выпьем чая, обсудим это.

      Потом запугивали:

      – Если дойдет до суда, ты получишь срок. Таких паршивцев надо перевоспитывать.

      Они ничего не добились.

      Карен и Сью подкатывались ко мне по очереди. Тоже пытались меня разговорить. Карен особенно старалась хоть что-нибудь из меня вытянуть – шансы, что именно она исправит мой характер, от нее стремительно ускользали. А она не привыкла сдаваться.

      – Джем, очень важно, чтобы ты сказала все, как оно есть. Я ведь знаю, ты не драчунья. Дома ты никогда не дерешься. Что-то случилось, да? Расскажи, мы ведь должны понять.

      Ее слова начали пробиваться через кирпичную стену и просачиваться мне в мозг. Она вроде как достучалась до меня, я почувствовала,