Якутский нож и колода карт. Сергей Юрьевич Соловьев

и из-за самонадеянности можно было завалить дело. Нужен был помошник, и притом, совершенно авторитетного вида.

      Теперь можно было действовать, и Александр Владимирович уверенно постучался в номер тринадцатый, очень счастливый, где квартировал Фёдор Петрович Крылов.

      – Кто там ещё? – раздался густой басовитый голос жильца.

      – Так, по делу. Новый сосед. У вас керосин не протёк, пахнет сильно! – нашёлся Минаков.

      – Сейчас!

      Дверь отворилась, и на пороге оказался мужчина средних лет в рубахе и шароварах с замотанной рукой.

      – Давайте, покажу! – сразу начал говорить жилец.

      – Пройдите в комнату, – и Минаков оттеснил Крылова, а помощник зашёл внутрь и прикрыл за собой вход, – сыскная полиция, – и предъявил жетон, – Минаков, Александр Владимирович.

      Полицейский надзиратель зорко следил за Крыловым, опасаясь подвоха. И точно, кисть правой руки замотана бинтом.

      – Фёдор Крылов? – спросил полицейский

      – Точно так. А в чём дело?

      – При каких обстоятельствах получили ранение?

      – Так я мясником работаю. Там и порезался.

      – Знаком с соседями из пятналцатого нумера, с Зеленко и Зинченко?

      – Выпивали, конечно, -ответил мясник, – в картишки, когда

      Но, было заметно, что человек волнуется, и глаза бегают. Минаков кивнул помошнику, и тот нагнулся, и принялся осматривать сапоги Крылова.

      – Ваше благородь, – и городовой показал подошвы обуви, испачканные кровью.

      Тут Крылов бессильно прикрыл лицо руками. Плечи осунулись, и он словно уменьшился в росте, хоть и так был не слишком высок.

      – Как бог свят не виноват… Не виноват я, ваше благородие. Клянусь!

      – Ракитин, здесь останешься.

      Минаков был почти горд собой, ещё бы! Дело почти и закрыто! Пустячок вот остался, Сергею Петровичу доложить! И надобен ему ещё городовой в помошники. Девяткин ведь пошёл по торговым рядам таскаться. Оказался на входе, где так и стоял, подобный кремлёвской башне, Прохор Муромцев. Зеваки стояли неполалёку, а обыватели оглядываоись даже, желая полюбоваться на осанистого стража закона.

      – Прохор, свисти. Ты мне сейчас на верху нужен.

      – Понял, – пробасил великан, и достал медную дудку.

      Раздался пронзительный свист, и минут через пять прибежала пара городовых.

      – Здесь оставайтесь. Никого не пускать, никого не выпускать.

      – Всё сделаем, Прохор Иванович!

      Сомневаться времени не было, Минаков побаивался, что постоялец из восемнадцатого номера мог услашать, и попытаться сбежать. Кто он такой этот, Илья Лукич Жемчугов ?

      Полицейский быстро поднялся опять на третий этаж. В пятнадцатом было тихо, только мимо них спустились санитары с носилками наперевес. Ну, пару раз грохнули о стену своим грузом. Минаков качнул головй, поправил ворот , увидев такое, дае перекрестился. Жилец же из восемнадцатого видно, нервный оказался, и высунулся из своего убежища, да и обомлел на секунду, увидев такое. А чего? Простыня была белая, а стала