Прощение. Татьяна Правда

Катя сидела в комнате, она слышала как внизу шла уборка, надо было, она и сама бы убрала, всё равно делать нечего, лето, каникулы.

      Поговорить не с кем, Соня, единственная подружка, в деревню к бабушке и дедушке уехала, связь там плохая, практически не дозвониться, а больше подружек у Кати не было, так сложилось.

      Она перешла в девятый класс, теперь в своей школе учиться не будет, мама Зоя сказала, что в гимназию её определит, а она хочет к бабушке Глаши, в Новосибирск.

      В доме Филатовых жить Катя не хотела, теперь Прохор её совсем сживёт со света, посмела перечить ему. Чёрт с ним, в сердцах выругалась Катя.

      Что будет то и будет, не убьёт же, пусть говорит что хочет, только вот молчать она больше не будет… Хватит терпеть обиды, а то совсем заклюёт, он вроде и не со зла, а так, издевательски, а всё равно не приятно. Ещё и нищебродкой называет. Какая она нищебродка?

      В деньгах Катя стеснена не была, получала пособие по потери кормильца, дедушка помогал, баба Глаша, та вообще ежемесячно ей на карточку перевод делала. Так что ей хватало.

      Почему он её нищебродкой называет? Впрочем, по сравнению с ними, конечно, куда нам до них. Миллионеры. И снова мелькнула мысль, уехать, собраться и уехать.

      Вот прямо сейчас, вещи собрать и самой уехать в Новосибирск. Собрать и уехать. Эта мысль не давала покоя, засела в голове. Катя, как будто, чувствовала опасность, каждую минуту ожидала что с ней, что то нехорошее случится в этом доме. Тут ещё Прохор, как с цепи сорвался, цепляется по любому поводу, то не там сидит она, то зачем вышла из комнаты.

      Думая об этом, Катя не заметила как уснула, ещё бы, ночь почти не спала, из- за этого разгула.

      Проснулась от стука в дверь . Мама соизволила на ужин позвать.

      Вышла на кухню, семья ужинала, ничего себе, уже семь часов. Наверное разогрели еду, что вчера тётя Варя приготовила.

      Прохор сидел за столом безучастный ко всему, мама и отчим сосредоточенные, Катя заметила, что здесь мало с друг другом общаются. Больше молчат.

      Катя сначала удивлялась, такие богачи а пища простая у них, она думала у миллионеров совсем другой рацион, но нет, они уплетали тёть Варины борщи, блинчики, котлеты, пироги, да просто омлет или глазунью.

      Спросила как то у тёть Вари, а та ей говорит, только когда вечеринки у взрослых, тогда еду из ресторана заказывают, а так нет.

      – Ко мне в кабинет зайди, после ужина,– сказал отчим Прохору, тот кивнул головой,– поговорить надо.

      После ужина Катя решила пообщаться с мамой, спросила, как дела, та ответила нормально, про учёбу завели разговор.

      Катя снова попросила отвезти её к бабушке, а мама снова сказала, в гимназии где Прохор будешь учиться. Никакого Новосибирска. Ну вот как, мама, с тобой ещё говорить? Не хочу я никаких гимназий, я к бабушки хочу.

      Катя сникла. Сидела, мысли перебивая друг друга, громоздились одна на другую, что делать? Как быть? Одни вопросы, а ответы? Ответы где-то летали в воздухе, стараясь миновать голову.

      Задумалась, как здесь учиться, в гимназии, все чужие, там похоже одни богатые учатся, я не впишусь в их