Куртизанка и капитан. Люси Эшфорд

окинул ее загадочным взглядом:

      – Тогда почему ты убегаешь? С какой стати доктор Барнард послал своих подручных ко всем выходам, чтобы задержать тебя?

      Как и говорила Салли. Розали вновь обвисла у него на руках.

      – Значит, я не ошибся, – лаконично заметил Алек. – И в данный момент, веришь ты мне или нет, тебе лучше находиться здесь. Со мной. Он смотрел на нее, в его темных глазах – теперь они были бархатисто-коричневыми, почти черными – сияли золотистые искорки. По какой-то необъяснимой причине внутри ее также загорелся огонек, и приятное тепло разлилось по всему телу.

      Неприятности. О да.

      Внезапно девица выскользнула из его объятий словно угорь – боже, да она умеет постоять за себя – и ринулась к другой двери, которую успела заметить в пошлом будуаре. Капитан бросился за ней и легко поймал.

      – Тихо! Успокойся, Афина, – предупредил Алек. – Знаешь, мне очень бы хотелось, чтобы ты объяснила, с какой стати пришла мне на помощь в той драке наверху.

      У нее не было на сей счет ни малейшего понятия. Розали вскинула голову:

      – А как вы объясните тот факт, что опустились до того, что готовы платить за удовольствие в подобном месте?

      С ее губ срывались оскорбления. Причем достаточно красноречивые и выразительные, осознал, к своему удивлению, Алек. Запах блестящих белокурых волос сводил с ума. Она еще раз попыталась вырваться, сорвав с гвоздя висевшую на стене небольшую картину, немедленно свалившуюся на пол. Он невольно отшатнулся, девушка бросилась на пол и быстро подняла акварельку.

      Алек ошеломленно смотрел, как куртизанка повернулась к нему спиной и осторожно водрузила акварель на место. Наконец он обрел дар речи:

      – Афина, у тебя неприятности! А ты беспокоишься о какой-то картинке!

      Она разъяренно взглянула на невежу:

      – Это не просто картинка, подобная остальной дешевой мазне, развешанной по стенам этого дома! Даже дураку ясно, эта картина кисти Буше[3], известного своими акварелями! Его живописные работы – настоящие произведения искусства, хотя я не могу представить, что делает одна из них в этом отвратительном месте!

      «Отвратительное место». Алек не преминул отметить эпитет.

      – Ну-ну, Афина, а ты разбираешься в искусстве?

      Она снова встала, уперев руки в бока, мятежно отбросив назад волосы.

      – А с какой стати я не должна в нем разбираться? В любом случае неприятности не только у меня. А что сделали вы, почему эти люди на вас набросились?

      – Подозреваю, что, вероятно, сегодня вечером я здесь кого-то обидел.

      – Если вы привыкли разговаривать с людьми так, как с этим человеком по имени Стефан, я не удивляюсь случившемуся! – бросила она саркастически. – Почему вы были с ним так грубы?

      Капитан пожал плечами:

      – Он мне не очень нравится. И, судя по тому, как ты кинула монеты, его сложно назвать твоим любимчиком.

      У Розали перехватило дыхание. Она, обычно столь невосприимчивая

3

Б у ш е Франсуа (1703–1770) – знаменитый французский живописец и гравер эпохи рококо.