Самсон назорей. Пятеро. Владимир Евгеньевич Жаботинский

большой филистимской шапки. Угощал он потому, что проиграл заклад; насколько можно было понять, заклад состоял в том, что Таиш взялся перепрыгнуть, опираясь на шест, через какую-то не то речку, не то пруд, в самое половодье, но не допрыгнул до берега и при всех свалился в воду. Большая часть острот вращалась вокруг вопроса, успел ли он уже просохнуть. Остроты были, как обычно бывает на пиру, сами по себе нисколько не острые, но в этой обстановке всем казались ужасно меткими. Таиш нисколько не обижался, хохотал гулким басом и угощал без скупости, все время понукая служанок.

      Постепенно красноречие веселой банды перешло на новую тему – во сколько серебра обойдется этот пир.

      – Ахтур! – закричал один из гостей, – пощупай его кошелек. Как бы не пришлось делать складчину – а у нас, экронцев, нет ни полушки!

      Этот гость все время потешал общество тем, что резал мясо стальным мечом. Люди из Экрона ввиду дальней дороги пришли вооруженные, но уже давно, для удобства возлежания, отстегнули свои короткие мечи.

      Ахтур сидел справа от Таиша, и его левит ясно разглядел: это был щеголеватый юноша, очень красивый; лоб его и нос образовывали одну прямую линию, без впадин и горбин. Он притворился, будто взвешивает под столом что-то непомерно тяжелое, и серьезно доложил:

      – Не бойся. Половина виноградников Цоры звенит в его мошне!

      Общий хохот, над которым внушительнее всех бунчал басовый рев самого Таиша.

      – Нечестивец обобрал своего отца!

      – Ограбил городскую казну!

      – Если и обобрал, – загудел голос хозяина попойки, – то не те виноградники, не того отца и не ту казну, о которых вы думаете.

      – А кого?

      Кто-то откликнулся:

      – В Яффу недавно прибыл египетский флот: их послали в Сидон за лесом, но в открытом море пираты забрали у них все мешки с золотом. Не твои ли это люди, Таиш?

      Другой возразил:

      – Его товарищи называются «шакалы», а не «акулы»: они работают на суше.

      – Друг мой, – вставил третий, – не твоя ли работа – тот мидианский караван, что добрел недавно до Газы без верблюдов и без рубах?

      Таиш казался очень польщен, но принять эту высокую репутацию не пожелал.

      – Так далеко мои «шакалы» еще не добегали, – гремел он.

      – Откуда же твое богатство?

      – Отгадайте! – Он вдруг выпрямился, поднял руку и провозгласил: – Вот вам загадка: двадцать хозяев, а гость один. Кто такие?

      Человек из Асдота, постарше всех остальных и не столько выпивший, сказал:

      – Я отгадал. Наш хозяин поит нас за счет всего того, что он у нас же выиграл в прежние разы.

      Филистимлянам это чрезвычайно понравилось, и почти все захлопали в ладоши: они любили удачную проделку, даже если шутка была сыграна с ними самими. Два десятка пьяных голосов стали наперебой вспоминать прежние пари, выигранные или проигранные главой сегодняшнего пира. Он был, по-видимому, великий игрок перед Господом, и притом одаренный исключительной фантазией. Темы закладов отличались поразительным разнообразием: от стопки меду, которую надо было